В мае 1940 года Е. С. Птухину в числе первых присваивается звание генерал-лейтенанта авиации. По решению ЦК ВКП(б) его назначают командующим ВВС Киевского особого военного округа. Хорошо понимая неизбежность скорого столкновения с фашистской Германией, Евгений Саввич вложил весь свой опыт и энергию в подготовку авиации этого важнейшего округа. Там он и встретил Великую Отечественную войну.
Всем, чего достиг Е. С. Птухин, он обязан Коммунистической партии, советскому народу, своим наставникам и соратникам П. И. Баранову, Я. И. Алкснису, И. П. Уборевичу, С. К. Тимошенко, А. А. Жданову, К- А. Мерецкову, Г. К. Жукову, И. X. Баграмяну, С. А. Красовскому, Ф. А. Агальцову и многим другим. С большой теплотой отзываются о нем все, кому пришлось с ним работать и общаться.
Книга о Е. С. Птухине — это страница истории создания и развития Военно-Воздушных Сил Советского государства. Думаю, что ее с интересом прочтут не только те, кто участвовал в защите нашей Родины, но и каждый советский человек, особенно наша славная молодежь. Эта книга учит мужеству и бесстрашию, преданности великим идеалам партии Ленина, беспредельной любви к Родине.
Дважды Герой Советского Союза генерал армии П. И. Батов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОТ МЕЧТЫ ДО РЕАЛЬНОСТИ
Глава I
ДЕТСТВО ВОРОБЫШКА
Так и не привыкнув за дорогу к поездам, старший, Васятка, шарахнулся в сторону от паровоза, пустившего пары, когда все семейство Птухиных. гуськом, держась друг за дружку, шло за отцом по платформе к зданию вокзала Московско-Курской железной дороги.
У привокзальной ограды, где народу было поменьше, Савва Федорович Птухин в изнеможении свалил с плеча два больших узла, посадил на них трехлетнего сына Женю. Приказал всему семейству не двигаться, пока не отыщет Сомова, бывшего хозяина Ялтинской городской почтовой конторы, вызвавшего его в Москву.
Выйдя на привокзальную площадь, Савва Федорович был поражен множеством пролеток: у них на всю Ялту столько не было, сколько здесь на одной площади. Зачарованный зрелищем, начисто забыл о своей заботе. Опытным взглядом он мгновенно оценил, что здешние лошади значительно крупнее. «Видно, орловских племенных заводов!» Расчесанные гривы громадной шалью спадали вдоль коротких широких шей. «Хороши, но не для нас. — Птухин еще не отвык причислять себя к ялтинцам. — Для нас не сгодятся. Тяжела такая лошадь для горных дорог, и грива при крымской жаре — чистая помеха». Залюбовался Савва Федорович и сбруями, отделанными медными надраенными бляхами. Да и ямщик под стать экипажу, крупный, осанистый. По Крыму так предводитель дворянства, да и только!
Налюбовавшись, Птухин спохватился: ждут же его, сидя на узлах, домочадцы.
— Слышь-ка, мил человек, — обратился он к ближайшему извозчику, — ты не знаешь ли Сомова, что на… — Савва Федорович запнулся и лихорадочно стал искать письмо, где был указан адрес, — что на Трубной площади… — облегченно закончил он.
— А он кто, твой Сомов, губернатор, фабрикант, а может, он родственник царя? — хамовато осклабился тот. Вокзальный ямщик признал в приезжем незадачливого провинциала, над которым можно безнаказанно позубоскалить… — Эй, Кондратыч! Вот спрашивает… может, ты знаешь Сомова с Трубной площади?
— Знаю, знаю, — с готовностью включился в розыгрыш тот, кого назвали Кондратычем. — Это Сухаревский вор, его еще зовут Бычий Глаз, — нарочито громко под общий смех объяснил Кондратыч.
Савва Федорович обиделся.
— Сам ты вор, если над приезжим человеком вместо помощи зубы скалишь! — И в сердцах повернул в сторону.
— Эй, погоди! Нешто шуток не понимаешь. — Извозчик схватил его за рукав. — Давай путем расскажи, кто твой Сомов, где живет.
— Да он На паях с Ечкиным держит конный двор на Трубной площади, а живет… — Савва Федорович опять полез за письмом, — на Цветном бульваре… А у меня, понимаешь, жена с детишками малыми за вокзалом на холоду зябнут, — закончил он, показав в сторону привокзальной ограды.
— Э-э-э! Так бы и сказал — к Ечкину! Ечкина-то все знают. Здесь половина извозчиков от Ечкина. Сей секунд кто-нибудь из ечкинских тебя к нему на конный двор доставит.
Плотно прижавшись друг к другу, испуганно смотрели дети на непривычно большие, без ограды и огородов, дома, когда они пересекали Земляной вал. На выезде с Большой Казенной улицы возница осторожно направил лошадь на тротуар, где был узкий проход между домом и завалом, перегородившим улицу.