О том, что это сопровождение осуществляется неудачно, первым заявил командир 70-й дивизии Кирпонос. Птухин поехал к нему на командный пункт.
— Какое же это сопровождение, товарищ комкор? — возмущался командир дивизии. — Посмотрите, как далеко от моих боевых порядков бомбят ваши летчики. За это время, пока мы преодолеем расстояние, финны успеют не только оправиться после бомбардировки, но и забыть о ней.
Птухин стал разбираться. Оказалось, наводчики авиации, выделенные из числа пехотных командиров, боясь, что летчики ударят по своим, с большим запасом обозначили передний край. Птухин вызвал в качестве наводчиков своих авиационных представителей. Стали бомбить близко. Но Кирпонос не унимался, настаивая действовать еще плотнее:
— На винтовочный выстрел, вот как надо, — требовал он.
— Так зачем вам тогда винтовки? — пошутил Птухин. — В атаку-то не на кого будет идти, авиация за вас все сделает.
Но ему нравилась настойчивость Кирпоноса.
Теперь Михаил Петрович стоял во главе всех войск округа, в том числе и авиации, и Птухин подчинялся ему. Новый командующий сразу же предложил ряд важных мероприятий по укреплению боевой готовности округа, в том числе полевые поездки руководящего состава дивизий и корпусов по Карелии и Кольскому полуострову для оценки возможностей прикрытия и развертывания ударных сил. В нем чувствовался уже зрелый военачальник крупного масштаба, и Птухин надеялся, что с Кирпоносом они в короткое время выполнят задачи по подготовке округа к предстоящей войне.
Глава XI
НА ОСОБЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ
Вторая мировая война была в разгаре. В течение апреля — мая пали Дания, Норвегия и Бельгия. Используя советский опыт прорыва линии Маннергейма, немцы успешно справились с линией Мажино, и 22 июня 1940 года командующие группами армий «А», «Б», «С» торжественно отметили в Париже успешное завершение плана «Гельб», обозначавшего разгром Франции. С этого момента усилилась дипломатическая возня вокруг Венгрии и Румынии, судьбу которых нетрудно было предугадать.
Естественно, Советское правительство и Генеральный штаб РККА учитывали складывающуюся обстановку, проводили соответствующие мероприятия.
26 июня 1939 года Главный Военный Совет РККА счел необходимым преобразовать Киевский военный округ в Особый (КОВО) со всеми вытекающими из этого последствиями.
Сталин был убежден, что в случае агрессии Германия главный удар направит на Донбасс, чтобы завладеть основной сырьевой и промышленной базой СССР. Поэтому он проявлял особую заботу о Киевском округе. КОВО усиливался войсками, техникой, кадрами. Срочно вызванного из Монголии генерала Георгия Жукова, уже отличившегося полководческим талантом, назначили на должность командующего войсками КОВО.
Летом 1940 года Птухин был назначен командующим авиацией КОВО.
— Товарищи, приказом 03252 я переведен в Киевский особый военный округ. — Птухин грустно улыбнулся. — Благодарю вас всех за помощь, которую вы оказывали мне, желаю плодотворной работы на благо нашей Родины… Может, кого и обидел, не обессудьте, на работе все может быть, не на курорте же… Александр Александрович, второй раз за меня остаешься. Прямо судьба. Не миновать третий раз, — тряс он руку Новикову, который вновь вернулся в штаб округа после расформирования 8-й армии, где возглавлял авиацию.
Бывший командующий ВВС Ленинградского военного округа прощался с собравшимися сотрудниками штаба, которые поздравляли его не только с новым назначением, но и присвоением ему звания генерал-лейтенанта.
…Птухин был очень тронут, увидев на вокзале в Киеве своего питомца из Бобруйской бригады Платона Смолякова. Здесь же оказался и начальник штаба ВВС округа генерал Николай Алексеевич Ласкин. Птухин знал, что он будет у него начальником штаба, но не думал о встрече с Николаем Алексеевичем вот так вдруг, на вокзале. В Брянске они служили в одной бригаде. Николай Алексеевич возглавлял тогда штаб бригады, а Птухин был для него одним из четырех командиров эскадрилий. Потом, после Брянска, они виделись изредка на совещаниях в округе, а после Испании вот сегодня впервые. Теперь Ласкин подчинялся Евгению Саввичу. «Если я сейчас же не задам нужный товарищеский тон нашим отношениям, потом перестройка займет много времени, а может оказаться и безрезультатной», — подумал Птухин при виде его.