Родни: "Стив и Мускул останутся здесь, на всякий случай. Я приеду один. Ты сейчас где?"
Паула: "Возле Ривьеры. Смит здесь работает".
Родни: "Сейчас выезжаю. Господи, Паула, я было подумал, что ты тоже..."
Паула: "Я тоже - что?"
Родни: "Я люблю тебя, дорогая. Позже все тебе объясню".
Паула: "Позвони, когда будешь знать, во сколько приедешь".
Родни: "Перезвоню через минуту. По какому номеру?"
Паула: "У меня мобильный".
Она диктует номер.
Родни звонит в туристическое бюро. Он бронирует билет на ближайший рейс в Лас-Вегас и перезванивает Пауле. Он сообщает ей номер рейса и время прилета. Еще раз повторяет, что любит ее, и выходит из дома.
ТРИДЦАТЬ
Они ждали возле раскаленного "олдса" на стоянке у подножья холма. В корейском магазинчике на углу Грин купил упаковку "Будвайзер", и они, умирая от жажды, пили из прохладных баночек, одновременно с изумлением слушая, что вещала им "в живом эфире" Паула.
Разговаривая с Родни, она сохраняла спокойствие и хладнокровие, но затем расплакалась.
Чарли сообщил им, что Родни покинул дом и сел в свой желтый "мустанг".
- Хорошо, Чарли, слушай внимательно: тебе не нужно его преследовать, скомандовал Джимми.
- Не нужно? Ты же говорил, что нужно!
- Нет, больше не надо. Планы изменились. В силу вступает план номер два. Отправляйся сейчас прямо в Санта-Монику.
- Зачем? Пусть он остается на том же месте, пока мы не приедем, заметил Грин.
- Чарли? Жди нас там.
- Господи, Джим, - ответил Чарли, - так что мне делать?
- Ничего. Сиди в патрульной машине и жди нас. Выкури сигаретку, а когда увидишь нас, то помаши нам рукой.
- Какой рукой?
- Правой, - сказал Джимми, а затем прошептал: - Сумасшедший...
- Хорошо, - ответил Чарли.
- "Мустанг" уже уехал?
- Да.
- Родни на тебя смотрел?
- Да. Мимоходом.
- И что ты сделал?
- Я ему помахал.
- Помахал? Ты когда-нибудь видел, чтобы полицейский кому-то махал?
- Почему бы и нет?
- Будешь махать, только когда заметишь нас, понял?
- Все будет в порядке.
Джим оборвал связь и сказал:
- Боже, ну и придурок.
Грин сидел за рулем "олдса", поднимаясь наверх по Уитли-авеню.
С Джима ручьем тек пот. Он спросил:
- Можно включить кондиционер?
Бенсон вдруг воскликнул:
- Осторожно!
Мимо, едва не задев "олдс", промчался "мустанг". Грин отчетливо видел голову паникующего Родни Диджиакомо в открытой машине, но, к счастью, Родни не смотрел в их сторону.
- Это был он? - раздался с заднего сиденья озабоченный голос Джима.
- Да, - ответил Бенсон сухо.
- Ехал со скоростью не менее шестидесяти миль в час, - сказал Грин.
- Ему надо успеть на самолет, - сказал Бенсон. - Думаете, он нас видел?
- Нет, - ответ Грин, чтобы их успокоить.
- Так достаточно прохладно? - спросил Бенсон.
- Я здесь задыхаюсь, - ответил Джим.
- К сожалению, холоднее не получается, - сказал Бенсон.
- Концентрация, - настаивал Грин.
Возле патрульной машины, ухмыляясь, стоял Чарли и курил сигарету. Завидев их, он им помахал.
- Пошли? - спросил Грин.
- Пошли, - сказал Бенсон.
- Да, - согласился Джим.
Чарли продолжал махать, пока они не вышли из машины, и Джимми рявкнул на него, чтобы он прекратил.
- Ты остаешься караулить, а мы пошли в дом.
- Как скажете, шеф.
Вытащив из багажника "олдса" три чемодана, они направились к задней части дома, справа от гаражей.
Бенсон шел впереди, поскольку хорошо знал дорогу. Поднявшись по ступенькам и пройдя мимо бассейна, выложенного красной плиткой, они остановились у окна. От соседей их отгораживала массивная тростниковая стена, на которую приклеились щупальца плюща и кустарника. Никто не мог их здесь видеть.
В окне, разделенном на шесть частей, имелись пазы.
- Я вышибу стекло, - заявил Флойд, - возле кухни сигнализации нет. Но как только я войду на кухню, сигнализация сработает. За пять секунд я ее отключу. Поэтому не убегайте - шум является частью плана.
- Я умираю от страха, - прошептал Джим, - я на такое не рассчитывал.
- Отступать уже поздно, - предупредил Грин.
Бенсон надел кожаные рабочие перчатки и выдавил часть стекла в окне. Звук разбивающегося стекла утонул в гуле Голливудского шоссе. С этой стороны дома он слышался так сильно, что можно было оглохнуть. Он просунул руку внутрь, открыл замок и распахнул окно.
Они помогли ему взобраться на подоконник. Все-таки это был тучный пожилой человек с негнущимися конечностями.
Он подошел к кухне и открыл дверь. Тут же раздался пронзительный вой сирены, Джим с ужасом посмотрел по сторонам. Кажется, ничто не нарушило порядок в этом мире. Через пять секунд, как и обещал Бенсон, сирена начала глохнуть и замерла с протяжным жалобным вздохом.
Бенсон открыл дверь на кухню.
- Заходите, - сказал он, - ничего не трогайте. Мы сразу же спустимся вниз.
В узком коридорчике возле кухни располагалась лестница в подвал.
- Еще неделю назад я ничего не знал, - вздохнул Джимми Кейдж.
- Замолчи, - приказал Грин.
Спустившись по лестнице, они оказались в темном коридоре. Бенсон включил свет. Сводчатый потолок в романском стиле, пол из коричневой плитки, кирпичные стены. Эта часть дома не сочеталась с ажурным, прозрачным и изящным арт-деко первого этажа. Наоборот, в подвале царила тяжелая и подавляющая атмосфера.
Бенсон открыл еще одну дверь, зажег свет, и они оказались перед замурованным сейфом, с тяжелой дверью, покрашенной зеленой краской, в полтора метра высотой, которая крепилась на двух шарнирах с внешней стороны широкого металлического обрамления. С помощью термической линзы такую дверь можно было снести за пятнадцать минут.
- Приступайте, господин Грин, - сказал Бенсон и отошел в сторону.
Грин вытащил ключ из кармана брюк, отодвинул металлический язычок, висевший над замочной скважиной, и вставил ключ.
- Она нас не подставила? - волновался Джим.
- Подходит? - спросил Флойд.
Грин повернул ключ.
Практически не встречая сопротивления, Грин взялся двумя руками за рычаг, торчавший над замком и указывавший направо - он стоял на половине пятого, - и резким движением повернул его налево, до половины восьмого.
- Как по маслу, - сказал он.
Затем он схватился за ручку и открыл дверь сейфа - плиту толщиной в десять сантиметров, идеально балансировавшую на шарнирах и легко поддающуюся.
Они заглянули в сейф. Стопки банкнот. Заботливо укомплектованные руками бухгалтера. Эйфория. Миллионы долларов, подсчитанные, разложенные по пачкам, готовые к использованию на острове Гогена, к оплате ирландского издательства и гостиницы в Марокко. Не говоря ни слова, они торопливо раскрыли свои чемоданы.
- Проходимцы, - раздался голос сзади.
В дверном проеме стоял Родни, с победоносным видом играя револьвером, и актеры уронили на пол то, что держали в руках.
У Грина запищал мобильный телефон, но Грин не мог ответить. Очевидно, это была Паула, которую о возвращении "мустанга" известил Чарли, и она в свою очередь хотела предупредить Грина.
- Тебе не стоило снимать очки и усы, - усмехнулся Родни, обращаясь к Флойду Бенсону. - Проехав мимо вас и очутившись на Ля-Бри, я подумал: черт, да это же монтер, известный актер-неудачник. Боже, это ведь он все придумал. - Он повернулся к Грину: - Не хочешь ответить на звонок?
Грин покачал головой.
- Дай мне, - сказал Родни.
Грин протянул ему "Флиппфоун".
- Да? - сказал он и услышал голос Паулы.
- Грязная потаскушка, - произнес он спустя десять секунд. - Шлюха, вот ты кто. А я ведь было действительно поехал к тебе. Я тебе поверил, продажная тварь! - Он слушал и качал головой: - Не утруждай себя. Ты завралась вконец!
И вдруг около него оказался Джим. За какую-то долю секунды он вытащил пистолет и преодолел двухметровое расстояние по направлению к Родни. Он загубил свою актерскую карьеру, когда не смог на съемках осуществить то, что сейчас проделал с таким блеском: он приставил дуло пластикового пистолета к голове Родни.