— Я, собственно говоря, по делу, — смутился Победоносцев, — простите, пожалуйста, что затрудняю вас, — мне нужно к штабс-капитану, я будущий русский авиатор.
— Я тоже жду его, — сказал белобрысый господин.
В соседней комнате сердито и раздраженно говорили по-французски. Белобрысый господин прислушался к разговору, спрятал зубочистку в верхний карман жилета и скрылся за дверью.
Победоносцев остался один. Он стоял возле стола, вытянув по швам длинные загорелые руки. На столе лежала французская книга. Победоносцев раскрыл её и узнал портрет Фламмариона. Гимназистом, еще в четвертом классе, он впервые прочел книги этого человека. В узкой комнате на Подьяческой, с высоким окном, выходившим во двор, приятно было читать описания будущих путешествий на Марс и Орион… Но потом, когда довелось Победоносцеву купить у букиниста книгу Циолковского, он забыл о французском астрономе: то, что у Фламмариона было лишь фантастической мечтой, у русского ученого стало точным научным предвидением…
— Хорошо, — загудел сердитый бас в соседней комнате.
Два француза прошли мимо Победоносцева, попыхивая папиросами. Ушел и белобрысый господин.
Загорский долго ходил по комнате, что-то бормоча под нос, потом сердито защелкал пальцами, распахнул дверь и вдруг увидел незнакомого высокого юношу с подстриженными ёжиком волосами, рассеянно перелистывающего книгу Фламмариона.
— Суетливые люди эти французские коммерсанты, — пробасил Загорский, продолжая разговор с самим собою, — целый день бегают, предлагают куртажи, взятки и никак не могут поверить, что тебе взаправду ничего не нужно от них. — Он близко подошел к Победоносцеву и раздраженно спросил по-французски: — А вы кто такой? По какому делу?
— Простите, — по-русски ответил Победоносцев, — видите ли… да я… собственно говоря… Я — будущий авиатор!
Загорский улыбнулся. Он был сутуловат, в роговом пенсне на черной тесьме, — по виду походил больше на земского врача, чем на военного человека, но все-таки Глеб сразу заметил, что выправка Загорского безукоризненна — ни единой морщинки на мундире, пуговицы блестят, беленький крестик привешен к петлице с особенным щегольством…
— А, вот оно что, — сказал Загорский. — Люблю новичков. Я ведь что-то вроде крестного отца приезжающих из России молодых людей. Столько любопытных случаев у меня было с ними, — всего не перескажешь!..
Загорский был отличным знатоком новой техники и уже больше года жил в Париже. В Главном инженерном управлении Загорского не любили, и поэтому длительная командировка превращалась в изгнание.
Авиация была нелюбимой падчерицей в управлении. Загорский постоянно защищал русских конструкторов самолетов, и его настойчивость казалась царевым чиновникам чрезмерным упрямством. В последний свой приезд в Петербург он напечатал в техническом журнале статью о злоключениях русских изобретателей, имевших дело с управлением, и тотчас же штабс-капитану было предложено возвращаться в Париж, к месту постоянной работы. С тех пор каждый раз, когда Загорский собирался вернуться в Россию, придумывали новое назначение — в прошлом году поговаривали даже о поездке в Северную Америку. Смолоду Загорский думал посвятить себя морю. Закончив морское инженерное училище, он несколько лет прослужил на юге. Однажды довелось ему подняться на воздушном шаре, и с тех пор почувствовал он, что в жизнь его навсегда вошла мечта о небе. Вскоре он перешел на службу в отдел воздушного флота, был командирован за границу, быстро изучил иностранные аэропланы всех существовавших тогда систем и получил новое назначение, — на этот раз уже от инженерного управления.
Радушно и приветливо встречал Загорский каждого приезжавшего в Париж русского, — большое будущее у авиации в России и много надобно ей преданных делу работников…
— Очень рад, очень, — сказал он, садясь в кресло и придвигая стул Победоносцеву. — А вы откуда приехали, молодой человек?
— Я приехал из Петербурга, окончил седьмую гимназию…
— Кто вас направил ко мне?
— Мой брат, инженер Победоносцев.
— Победоносцев? Сергей Иванович? Как же, прослышан, много прослышан… Он, кажется, теперь изобретает моноплан?
— Да, скоро заканчивает чертежи…
— Отлично, отлично, дайте письмо…
Победоносцев протянул заветный конверт.
— Пожалуйста.
Загорский быстро прочитал письмо и тихо спросил:
— Чем могу быть полезен?
— Сергей Иванович говорил, что вы сумеете дать хороший совет… Я хотел бы в авиационную школу. У меня с детства уже мечта…