«Неужели немцы и сюда дойдут?» — подумала Элька с тревогой.
— Мама, а мама! Элька подошла к дочери.
— Что такое?
— Смотри! — сидя на мешке, девочка подняла ножки в длинных чулках. На одной ноге не было сандалии.
— Где же вторая? — спросила Элька.
— Не знаю. Я только что посмотрела, а ее уже нет,
— Ты, наверно, сама сняла.
— Нет, я не снимала.
— Куда же она девалась?
Сколько Элька ее ни искала, вторая сандалия так и не нашлась. Видимо, девочка потеряла ее еще в порту.
— Я тебя не понимаю, — сердилась Элька. — Потеряла сандалию и даже не почувствовала… Как ты теперь будешь ходить?
— А я не буду ходить, я буду прыгать на одной ножке, — рассмеялась Света.
Неожиданно все заботы отступили назад, самым главным стало: где достать для Светы пару башмаков. Странно, но Элька не могла сейчас думать ни о чем другом.
— Знаешь что, — сказала она вдруг, — я тебе завтра утром сошью из чего-нибудь тапочки.
— Хорошо, — согласилась Света. — Мама, смотри, а вон тот дядя идет.
Действительно, к ним подходил Левандовский.
— Вы, может быть, хотите переселиться в трюм? — спросил он, приглаживая упавшие на высокий лоб волосы. — Там, правда, темно и жарко, но…
— Нет, спасибо, мы лучше останемся на палубе… А скажите, это за нами не «Дунай» идет? — Элька показала на судно, следовавшее на некотором расстоянии за «Чапаевым».
— «Дунай», «Дунай». Хорошо, что вы попали на «Чапаев». «Дунай» старая калоша, и кто знает, когда он дотащится до Новороссийска. Повезло вам.
— Еще как повезло, — оживленно подхватила Элька, подвинувшись, чтобы освободить своему собеседнику место. — Ведь стоило нам приехать в Ялту на какой-нибудь час позже… — И она начала рассказывать о своих дорожных удачах. — Сама удивляюсь, — пожала ока плечами. — Давно уже мне так не везло, как в эти два дня.
Левандовский спросил, ездила ли Элька морем.
— Нет, — ответила Элька, — не случалось. — Не боитесь морской болезни?
— Не знаю… Могу только сказать, что на качелях меня подташнивало.
— Ну, раз так, — добродушно улыбнулся он, — вам и здесь повезло. Море сегодня хорошее.
Море в самом деле было на редкость спокойное, даже не чувствовалось движения корабля. Берег уже исчез из виду, кругом была вода. Вдали виднелся лишь белый корпус «Дуная», плывшего в том же направлении.
— Нравится тебе море? — спросил Левандовский у Светы.
— Нравится, — шаловливо кивнула девочка. — А рыбки в море есть?
— Конечно. В море много рыбы.
— А почему я их не вижу?
— Как же ты можешь их видеть? Ведь они под водой.
— Все время? А почему они не тонут?
— Так уж они устроены.
— Почему они так устроены?
— Может, хватит, — вмешалась Элька. — Вырастешь — узнаешь.
— А я теперь хочу знать, не хочу ждать, пока вырасту… Дядя, а рыбы спят? — не унималась Света.
— Конечно.
— Где они спят?
— В море.
— Как они могут там спать, — удивилась Света. — Им же мокро,
— Они любят, когда им мокро. Ты разве не знаешь, что рыба любит воду? Без воды она не может жить.
— Почему не может?
И так без конца. Каждое слово Левандовского вызывало новое «почему», на которое ему не всегда легко было ответить. Тем не менее болтовня Светы доставляла ему искреннее удовольствие. Девочка понравилась ему с первой минуты, да и Света удивительно быстро освоилась. Под конец она ему рассказала, что папа ее — инженер, строит большие, очень большие машины и скоро к ней приедет…
Элька молча стояла рядом.
На палубу опускался прохладный синий сумрак. Вскоре стало совсем темно, ничего не видно, только слышно было, как о бок корабля тихонько плещет вода. В воздухе пахло свежестью — скумбрией, йодом, чем-то соленым. Люди стали устраиваться на своих узлах. Укладывались тесно, чуть не вповалку, но, усталые, сразу засыпали. На мешках с пробкой Элька устроила что-то вроде постели и уложила Свету. Левандовский сходил в трюм, принес одеяло.
— Дядя, вы будете мне еще рассказывать? — спросила девочка, когда он укрывал ее.
— Буду, но завтра. Завтра утром, когда ты проснешься. Договорились?
— Договорились, — улыбнулась Света. И заснула, сжимая в руке коробку из-под леденцов.
Левандовский не уходил. Ему не хотелось спускаться в трюм. Он рассказывал Эльке о себе. Семья его — жена и двое ребятишек — были уже в Кустанае. Эвакуировались полтора месяца назад вместе с ядром Одесского станкостроительного завода. Сам он остался в Одессе, Демонтировать некоторые цеха и вывозить оборудование. И вот только теперь с огромным трудом удалось погрузить на корабль машины и семьи рабочих завода — несколько сот человек.