Неизведанное… Айями прожила бы в городке до старости и работала бы на фабрике. Вырастила бы дочь, которая упорхнула бы из семейного гнездышка, и центром вселенной стал бы Микас. Возможно, когда-нибудь они накопили бы денег для поездки в Алахэллу на годовщину свадьбы, лет этак через десять-двадцать. И вспоминали бы путешествие до конца жизни, а потом последовали бы друг за другом в царство Хикаяси. Вот и вся неизведанность. Но война лишила и этих крох.
Айями расстроилась еще больше и отгородилась стеной молчания и вежливыми "да", "спасибо", "благодарю", как Имар ни пытался растормошить.
— Что мне сделать, чтобы прогнать печаль из ваших глаз?
— Не обращайте внимания, это пройдет. В последнее время настроение скачет из крайности в крайность.
Свернув из бумаги кулёк, Имар ссыпал сахарные кубики.
— Вот, возьмите. И не вздумайте отказываться. Вы и так не пробуете то, чем я угощаю. А между прочим, вкусно.
В "пятиминутках" Айями налегала на чай, пробуя сладости чисто символически, потому как история с подарками от господина А'Веча многому научила.
— Спасибо, — смутилась она. — Вы меня балуете.
— Аама, я хочу баловать, но вы не позволяете, — выдал Имар.
Айями уставилась на него в изумлении, и кулек выпал из рук. Оба синхронно присели, чтобы поднять злополучный пакетик, и Имар оказался рядом. Так близко, что Айями обдало жаром, в голове перепуталось, а руки задрожали.
— Это неправильно… Так нельзя…
— Можно, но вы не желаете замечать, — сказал он требовательно.
На его щеке свежий порез от опасной бритвы, нос слегка искривлен, наверное, когда-то был сломан, лоб высок, а губы полноваты. И они приближаются… приближаются к её лицу…
И прикасаются к губам.
Это не похоже на поцелуй. Осторожно, деликатно. Разведка. Пробный шар. Вкус кардамона и карамели.
Имар дегустирует, и ему нравится, судя по закрытым глазам. Черная кайма ресниц очертила контур сомкнутых век. А Айями ошеломлена. Она отклоняется, пытаясь увернуться, но Имар не позволяет. Захватив её рот, усиливает нажим на губы. Еще пара секунд, и Айями грохнется на пятую точку, а Имар нависнет сверху.
За спиной кашлянули, и голос В'Арраса произнес ровно:
— Машина подойдет к крыльцу через пять минут.
Ахнув, Айями подскочила как пружина, поправляя платье. Поднялся на ноги и Имар.
— Мы разговариваем, обождите за дверью! — рявкнул разъяренно.
— Не положено, — ответил помощник, не убоявшись, хотя был пониже ростом.
— Не знаю таких правил. Вы превышаете свои полномочия, — процедил Имар, сжимая и разжимая кулаки. Видно, он едва сдерживался, чтобы не схватить наглеца за грудки и не вышвырнуть за дверь, но понимал, что рукоприкладство при исполнении грозит трибуналом.
— Подайте рапорт по форме с перечислением нарушений, и его рассмотрят в установленном порядке, — напомнил В'Аррас невозмутимо.
Айями с пунцовым лицом отвернулась к окну. В отражении Имар довольно быстро взял себя в руки, утихомирив гнев. Подойдя сзади, обнял её за плечи, не стесняясь присутствием постороннего.
— Аама, я не тороплю, но рассчитываю услышать когда-нибудь "да", — сказал на ухо. Получилось интимно, для двоих, и Айями не знала, куда спрятаться от неловкости.
Она не помнила, как добралась домой, потому что отложилось сумбурно и невнятно. Вроде бы её сопроводили до машины оба даганна: один — с бесстрастным видом, другой — с превосходством победителя. И вроде бы шофер отвез и доставил до двери.
Люнечка прыгала горным козликом, засунув за щеку сахарный кубик, а Эммалиэ спросила:
— От господина А'Веча?
— От господина Л'Имара, — пояснила Айями.
— Он тоже проявляет беспокойство о твоей работе и о Люнечке?
Молчание Айями ответило красноречивее любых слов, и Эммалиэ нахмурилась.
— Ты дала повод?
— Нет.
Интересно, считается ли поцелуй мелочью, недостойной внимания? Пожалуй, стоит сказать спасибо В'Аррасу, выручившему в затруднительной ситуации.
— Понятно. Что будешь делать?
— Не знаю, — Айями потерла устало переносицу.
— Рано или поздно это бы случилось, — сказала Эммалиэ задумчиво. — Если не господин Л'Имар, то кто-нибудь другой. Вокруг тебя мужской коллектив. На орду даганнов — три переводчицы и несколько уборщиц. Удивительно, что тебе предложили сейчас, хотя ты давно устроилась на работу.
— Со мной работают две девушки, и им не намекали… не предлагали, — Айями выдавила через силу последнее слово.