— Нет-нет, ни в коем случае! — воскликнули в унисон переводчицы.
— Нам не поверят, да и слушать не станут, — сказала Риарили.
— Капитану ничего не будет, зато он отыграется на нас, — добавила Мариаль, шмыгнув носом.
— Скоро его выпишут из госпиталя, и он уедет. Вдруг завтра? — попыталась утешить Айями.
Мариаль залилась слезами:
— А требует прийти сегодня. Я приму хику… И мама примет…
— Он уедет, но появится другой. А за ним третий, четвертый… И в глазах у них черный огонь. Того и гляди, сорвутся с цепи. Я боюсь, — сказала Риарили.
Айями тоже заметила, что в последнее время даганны вели себя несдержанно и агрессивно. Общались на повышенных тонах и задирали сослуживцев. Однажды она увидела в окно, как солдаты схватили друг друга за грудки, и товарищи едва разняли спорщиков, оглядываясь: нет ли поблизости офицеров. Когда-нибудь и авторитет полковника О'Лигха не сможет обуздать подчиненных.
— Тогда… — задумалась Айями, — нужно просить о покровительстве какого-нибудь офицера из гарнизона. Капитан не решится на конфликт с другим даганном и уедет несолоно хлебавши.
— Да, наверное, — признала Риарили и воскликнула: — Какая жалость, что господина Л'Имара отправили в командировку!
Без сомнений, если бы Имар не уехал по делам, он вступился бы за амидареек. "И Риарили впечатлена его исключительной галантностью" — отметила Айями с ноткой ревности, забыв, что совсем недавно её тяготил поцелуй даганна.
Поначалу и Мариаль расстроилась из-за отъезда Имара, но потом задумалась.
— Можно обратиться к господину В'Аррасу, — сказала, терзая губу. — Он не грубиян и не пошляк.
Амидарейки согласились с предложенной кандидатурой. Почему бы и нет? Помощник господина подполковника не отличался многословностью, не хамил и держался с переводчицами исключительно в рамках возложенных обязанностей.
— Не стоит говорить ему напрямик об угрозах капитана, — посоветовала Айями. — Нужно намекнуть обтекаемо…
— Вы правы, — кивнула Мариаль с отстраненным видом. — И кажется, я знаю, как.
Остаток дня она морщила лоб, возводя глаза к потолку, писала на листочке, зачеркивала и бормотала под нос.
— Вы идите, а мне нужно закончить перевод, — сказала Мариаль по завершению работы. — Не волнуйтесь, я справлюсь.
Отрадная решимость. Отдать Хикаяси жизнь и душу — много чести для даганского ублюдка, как выражается Айрамир. Хорошо, что девушка, проревевшись, успокоилась и начала размышлять более или менее адекватно. Айями же отреагировала прямо противоположно: сначала обдумала стратегию и воплотила в жизнь, а дойдя до дома, сдулась. Но обошлось без плача. Вместо слезливого выплеска приключился приступ нервной трясучки. Айями бросало то в жар, то в холод. Зубы стучали, в глазах потемнело, и накатила слабость, благо, достало сил спрятаться в ванной. Зато близкие не заметили. Разве что Эммалиэ обратила внимание на усталый вид.
— Выглядишь измотанной, — сказала озабоченно. — Старайся высыпаться и не надсаживайся со сверхурочными.
Спеша утром в ратушу, Айями гадала, придет ли Мариаль на работу, и удалось ли уговорить В'Арраса, чтобы тот отмел домогательства капитана.
Мариаль пришла, внешне спокойная и приветливая как всегда. Ни синяков под глазами от тревожной бессонницы, ни страха во взгляде.
— Получилось? — спросила Айями.
Девушка сдержанно кивнула. Тут в комнату заглянул помощник господина подполковника, и Мариаль залилась краской, смешавшись. В'Аррас бесстрастно проверил, все ли переводчицы находятся на рабочих местах, и удалился.
— Ты говорила, что не грубиян, а он не соизволил поздороваться, — заметила Риарили.
— У него такой характер… неразговорчивый, — заступилась Мариаль и окончательно сконфузилась.
— Если он опять появится сегодня, я пойду в храм, — сказала Риарили, и Айями поняла: девушка приняла решение, от которого не откажется.
Полдня амидарейки вздрагивали от малейшего звука, ожидая, что в любой момент откроется дверь, и войдет капитан Т'Осчен. К обеду напряжение в комнате ощутимо возросло, а переводы забросили куда подальше. Айями постукивала карандашом, Мариаль грызла ноготь, а Риарили, опустив голову, беззвучно шевелила губами, наверное, молилась.
Офицер не пришёл. Риарили расплакалась от облегчения, а переводчицы её утешали.
________________________________________
Echir*, эчир (даг.) — покровитель.
29
Пальцы выстукивают по панели военный марш. Та-да-да-да, та-да, та-да… Водитель нет-нет, а посматривает искоса. Куда уж быстрее? — вопрошает его взгляд. Машина и так мчится на пределе, подскакивая на кочках. Колея, укатанная техникой, глубока, и бронеавтомобиль бороздит днищем снежный наст, ныряя в ямы. По обе стороны — частокол сосен. Солнце тоже спешит к горизонту, и от стволов тянутся длинные тени. А вокруг нетронутая белизна, припудренная блестками.