— Внимание! Каждому пришедшему на показ демонстрационного фильма предлагаем получить в подарок упаковку сушеных овощей, — раздался усиленный динамиками голос на искаженном амидарейском. — Желающих ждем на площади у комендатуры.
Зрители потекли к выходу, переговариваясь меж собой. Доброта даганнов подозрительна. В чём заключается подвох? Бесплатный сыр, как известно, бывает в мышеловке.
Ряды пустели, а Айями застыла, словно её прижало к сиденью неведомой силой. Отключившись, она не заметила, как дочка сползла с колен. Глаза уставились невидяще на пустой экран. В одном из мужчин, работавших в теплице, Айями признала… брата! По легкой горбинке на носу и по дурацкой косичке. Будучи юнцом, братец самовыражался, отрастив волосы до плеч и заплетая в крысиный хвостик. Не может быть! Обман зрения! Это не он. Это человек, похожий на него и, к тому же, старше годами. Мало ли на белом свете людей с одинаковой внешностью? Изображение нечеткое, экран неровно натянут — вот и показалось. Сколько же времени прошло? Лет шесть, не меньше, когда брат уехал из города, чтобы поступить в училище. С тех пор они не виделись. Разве что изредка переписывались. Айями регулярно отправляла открытки, а брат вспоминал о ней раз в году, присылая очередную фотокарточку на Свежелетие. На ней он щегольски позировал в военной форме, а с обратной стороны снимка карябал дату и скупую подпись: "Это я".
— Что с тобой? — тронула за плечо Эммалиэ. — Пойдем за подарками?
— Да-да, — пробормотала Айями, обматывая шарф вокруг шеи. — Сейчас… Подождите минуточку.
Господин заместитель смотрел, как зрители покидают зал. Сегодня на кителе А'Веча появились медали и ордена. Штук пять, не меньше, наверное, награды за проявленную доблесть в сражениях против амидарейской армии. Торжественно вырядился, будто для парада.
Айями вздохнула. Деваться некуда. Она с радостью обратилась бы к Имару, но тот уехал в командировку. А к другим военным и вовсе не хотелось подходить.
— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, где проходили съемки?
Он глянул надменно сверху вниз:
— В Даганнии.
Каков вопрос, таков ответ.
— Да, я знаю. А в каком городе?
— Зачем тебе?
— Мне показалось… Я увидела знакомое лицо.
— Муж или любовник? — спросил А'Веч, наблюдая за толпой, которая, оживившись в предвкушении дармовщинки, напирала на двери.
— Поспешай! Шевелись! — выкрикивали люди, четверть часа назад ругавшие амидарейку, чьи руки собрали и упаковали халявные подарки.
— Мне показалось, там был брат.
А'Веч молчал, и когда Айями решила, что он вовсе не ответит, услышала:
— Это Купитец, сельскохозяйственный город на юге страны.
— Можно написать письмо брату? Или отправить запрос. Хотя я не уверена. Вдруг обозналась?
— Вряд ли удастся. Нужно ехать и опознавать на месте. У многих амидарейцев, живущих в Даганнии, теперь другие имена. Как его звали?
— Рибалиас лин Петру.
А'Веч хмыкнул.
— Забудь. Если на экране был твой брат, то его зовут или Рибом или Робом или Рилом. Он военный?
— Да. Учился в военно-морском.
— Значит, пленный. Возможно, попал в окружение. Ну как, хочешь отправиться в Даганнию и опознать родственника?
Айями посмотрела на натянутое полотно. Смешно спрашивать о том, правдив ли рассказ экранной амидарейки. Конечно же, А'Веч ответит, что история не выдумана и не является инсценировкой. Можно ли прокрутить плёнку заново?
Заместитель полковника будто предугадал вопрос.
— Через час кинобудка отправится дальше, а механик еще не обедал.
Зал опустел, лишь Эммалиэ и Люнечка переминались у выхода. Девочка, не утерпев, вырвала руку и бросилась к Айями.
— Люня, вернись! — окрикнула Эммалиэ, но та не послушалась. Подбежала и прижалась к ноге Айями, глядя снизу на высокого дядю.
— Спасибо, — сказала невпопад Айями и взяла дочку за руку. — До свидания.
Повела Люню к выходу, и та семенила, оглядываясь на великана с красивыми посверкивающими штучками на груди.
Выйдя из ратуши на площадь, женщины встали в сторонке. Толпа сгрудилась и у тентованного грузовика, с которого выдавали упаковки с обещанной дармовщинкой. Люди тянули руки.
— Мне!
— И мне!
— Куда прешь? Ты уже получил!
— Ай! Убивают! — взвизгнула женщина.
Растолкав горожан, вынырнула Ниналини с пакетами под каждой мышкой.
— Может, пойдем? Ну их, эти подарки, — сказала Айями.