На следующее утро по пути на работу она поинтересовалась у Мариаль:
- Ты приглашена сегодня в клуб?
- Да, - ответила та с надрывом. - И отказаться нельзя, Аррас сказал, так нужно, офицеры будут с дамами. Я ни разу там не была и не хочу идти. Говорят, при клубе есть публичный дом. Нами хотят похвастаться как проститутками?
- Не думаю. Даганны собираются отметить предстоящий отъезд из города, а без женского присутствия им скучно, не перед кем бахвалиться и петушиться, - ответила Айями бодро.
- Ну и пусть отмечают без нас. Для веселья амидарейки - неподходящая компания.
- У них будет свой праздник, а у нас - свой, - сказала жизнерадостно Айями. - Даганны уедут, город останется, разве не чудесная новость?
- Ну да, - признала неуверенно Мариаль. - Вы станете наряжаться? Мне кажется, праздничные одеяния будут не месту.
- Ты права, - согласилась Айями. Зато к месту будет повседневная рабочая одежда. Никакого вызова, никаких провокаций.
- Риарили, тебя тоже пригласили?
- Господин Л'Имар сказал, мне там нечего делать, - ответила та горделиво.
- Значит, господин Л'Имар пойдет в клуб без тебя? - уточнила Айями. Вроде бы спросила из чистого любопытства, без подтекста, и вроде бы не тот повод, чтобы позавидовать "счастливым" напарницам, а все ж вопрос почему-то уязвил Риарили, и она раздосадовано закусила губу.
- Не знаю... Нет, он тоже не пойдет, - сказала уверенно.
Так за разговором и добрели переводчицы до комендатуры, где на крыльце им встретился господин подполковник. А'Веч.
Губы сомкнуты, брови сведены, сам серьезен. Кивком отозвался на робкие "здравствуйте" напарниц и пошел следом за Айями. Так и поднимались по лестнице - она впереди, а Веч тремя ступенями ниже. И сверлил её спину взглядом - оборачиваться не надо, уши итак горят, словно их намазали жгучим перцем.
На втором этаже окликнул - ни здрасте, ни как дела:
- Так ты не передумала?
- Конечно, нет, - ответила Айями, обернувшись с лучезарной улыбкой.
Веч смотрел с недоверием и с прищуром, выискивая в её лице объяснение подозрительному смирению.
- Ну ладно. Ступай.
- Благодарю, - ответила Айями, присев в реверансе, и направилась в комнату переводчиц.
И не видела, как тот поднял брови в удивлении, а потом направился на третий этаж с лицом, на котором явственно читалось: "О, Триединый, что за испытание свалилось на мою голову, и чего следует ожидать?"
Веч встретил ее на пороге школы. Бывшей школы. Галантно помог выбраться из машины, помог снять пальто и, придерживая за талию, провел в бывший торжественный зал. В этом городе всё стало бывшим, и неизвестно, станет ли прежним с отбытием даганнов на родину.
Клуб, после первого и единственного посещения им Айями, не изменился. Те же диваны и столы, составленные из парт, тот же рассеянный свет нибелимовых* светильников, та же полузадушенная пластинка в патефоне. На столах закуски и вино, много вина, много фужеров. И немало офицеров, почти весь командный состав, со своими спутницами. И Оламирь здесь, и Мариаль, и другие амидарейки: соседки по подъезду и прочие, знакомые на лицо, но не по имени. И Имар здесь, в компании сотоварищей, хохочет, эмоционально жестикулирует, что-то рассказывая.
В помещении многолюдно и душно. Офицеры все как один в военной форме, а амидарейки одеты скромно, им неуютно, они зажаты. Видно, у женщин закрепилось в памяти место, куда они пришли однажды продать себя, и не от большого желания, а по большой нужде. Зато Оламирь вырядилась в вечернее платье, дополнив наряд яркой губной помадой и высокой прической. Разве что неестественно бела лицом, наверное, извела не одну баночку пудры перед выходом "в свет". И смеется громко и вызывающе, когда ее покровитель что-то шепчет на ухо. Другие офицеры оглядываются с изучающим интересом, видать, аппетитная комплекция и броская красота Оламирь их привлекает больше, чем сухощавые фигуры и невзрачная внешность прочих амидареек.
Быстро же оклемалась Оламка от недавней хвори, наверное, выпила не один литр лечебной микстуры. Интересно, какие отговорки она придумала для господина У'Крама, объясняя свою немощь. Видно, ей страсть как не хочется ехать в Даганнию с приплодом от чужака, там она будет одной из многих, а здесь - единственная.
Даганские мехрем расставляли подносы с закусками, наливали вино в бокалы. Молча, незаметно, выверенными привычными движениями. И ни словом, ни жестом не показывали, что им противно видеть своих соплеменников в компании чужеземок.
Веч протянул полный бокал.
- Это слабое вино, - сказал со смешком, заметив замешательство Айями. Наверное, как и она, вспомнил тот вечер в клубе.