- Не проведает, вы же знаете, где мы теперь живем. Туда и невидимка не проберется, патрули на каждом шагу. Большой риск. Айрамир и нас подведет, и его самого схватят. Отнесу ему быстренько агитку и вернусь домой. Айрам в любую минуту может отправиться туда, где его уже никто не ждет. Рот мой на замке, никому ничего не скажу! - умоляла Айями.
Зоимэль задумалась, глядя вдаль. Долго думала, сомневалась, взвешивала. Посмотрела на Айями: стоит ли доверять девчонке, у которой молоко на губах не обсохло.
- Эммалиэ знает об агитке?
- Нет. Я прямиком из комендатуры и сразу к вам.
- И тебя не переубедить, так?
- Да. Это важно. И срочно! - сказала Айями, сложив молитвенно руки на груди. - Я буду осторожна.
- Хорошо. Возможно, это и к лучшему. - Согласилась, наконец, врачевательница. - Коли ты накрепко решила, слушай внимательно. Придется тебе прогуляться по городу, проверяя, есть ли за тобой хвост. Попетляй по улицам, спустись к набережной, но к лёжке сразу не ходи. Запоминай адрес на слух, нужный дом на краю города, не побоишься?
- Нет, - заявила Айями храбро.
- Старайся не оставлять следов. Да ты и сама поймешь, там, где наст неровный и просел, уплотнился, отпечатки обуви незаметны. Условный стук: три коротких - три длинных - три коротких. Запомнила?
- Да.
- До свидания, Айя. Будь осторожна, - напутствовала напоследок врачевательница.
- Непременно. Спасибо вам.
Она сделала всё в точности, как велела Зоимэль. И по улицам прошлась, и до набережной добрела, искоса посматривая по сторонам, нет ли поблизости патрулей, не крадется ли кто следом. Навстречу попадались женщины, незнакомые на лицо, они смотрели неприязненно, спеша по своим делам, но не вызвали подозрений у Айями.
Подойдя к набережной, она зачерпнула ладошкой ледяную воду из реки и умылась, охлаждая горящие щеки. Наверное, и взгляд у нее был шальной, а вид беспредельно смелый.
Господин подполковник знал! И в кармане его кителя позвякивает мелочь после удачной сделки по продаже земель и людей риволийцам. Его доля прибыли. Откажись Айями от поездки за Полиамские горы, вся её семья осталась бы здесь и попала в рабство к двуличным союзникам. Что станет с теми, кто не уедет в Даганнию? Сгонят их в концлагерь и умертвят? Или поступят гуманнее и предоставят возможность познать хику*? И канет в небытие амидарейская нация, зато останутся храмы с изваяниями четырехруких богинь в качестве памятников архитектуры. А может, новые хозяева сотрут святилища с лица земли, чтобы и намека не осталось на существовавшую когда-то цивилизацию.
Разве ж можно теперь смотреть в глаза Вечу, зная, что его руками тонет, идет ко дну родина Айями? Ну, почему даганны не наложили контрибуцию? Могли бы забрать все драгоценности из столичной сокровищницы и ограбить все музеи, но взамен оставили бы стране независимость. Нет, месть даганнов оказалась безжалостной, они решили, что в истории не должно остаться и следа от ненавистного народа.
Когда Айями добрела до нужного дома, солнце перекатилось далеко за полдень. С южной стороны заброшенных улиц и переулков стаял снег, обнажив прошлогоднюю жухлую траву. Вид разрушенных жилищ, заросших деревьями и кустарниками, внушал страх, но Айями решительно его придавила. Мертвенную тишину разбавляли трели птиц. Указатели с названиями улиц кое-где сохранились, и, найдя нужный проулок, Айями шла, отсчитывая дома согласно запомненному адресу. Дойдя до покосившейся калитки, неуверенно остановилась. Если Зоимэль не ошиблась, партизаны заняли для лёжки вместительный двухэтажный особняк с глухо заколоченными ставнями в окружении одичавшего сада. Безжизненно вокруг, неуютно, ни дымка, ни прочих запахов, лишь теплый влажный ветерок обдувает разгоряченные щеки. И ощущение чужого изучающего взгляда на переносице - подходящей точке для прицела.
Поднявшись по разрушенным ступеням, Айями постучала, как научила врачевательница. Условным сигналом.
Ответом стала тишина.
Может, она ошиблась улицей или неверно запомнила адрес? Заскрипели дверные петли, и в лицо Айями уставилось оружейное дуло. Его владелец держался в тени.
- Я от Светлячка, мне нужен Айрамир, - сказала заученно незванная гостья.
- Слыхал о таких, - ответил хриплый голос на амидарейском, и дуло уткнулось Айями в грудь. - Заходи, коли пришла.
Так она и перешагнула порог с колотящимся сердцем.
Не меньше десятка мужчин, а может, и больше, если взять в расчет тех, что этажом выше следят за окрестностями. В доме прохладно и просторно, на первом этаже полумрак, от щелей в ставнях пробивается рассеянный солнечный свет, в дальнем углу в лампе колеблется огонек свечи. В воздухе витает легкий запах табака и мочи.