- Крама не вернуть. Того, что случилось, уже не изменить, но последствия нам аукнутся и ещё как, - продолжил О'Лигх, расхаживая по кабинету.
Веч скупо кивнул, соглашаясь. Он сразу понял, что ему грозит разжалование и трибунал, и ожидал неизбежного со спокойной решимостью, однако ж, давшейся нелегко. Потому как со стороны выходило, что спал он с амодаркой, которая оказалась тесно связана с партизанами и, возможно, передавала ценную информацию о маневрах противника. А Веч нарушил все предписания и клятвы и, забыв об осторожности, выбалтывал амодарской шпионке военные тайны. Ничего удивительного, хорошее вино с легкостью развязывает язык. А может, она рылась в бумагах Веча, он и не упомнит, могло быть таковое или нет. И теперь не имеет значения, нарушил он или соблюдал в строгом соответствии. Следаки*, изучив материалы дела, найдут и обоснуют, каким образом А'Веч из клана Снежных барсов прошляпил. Проявил беспечность. Недоглядел, забыв о том, что амодарки не так просты, как кажется с первого взгляда.
- У нас меньше суток. Э'Рикс выехал в гарнизон, - сказал командир.
Уполномоченный генштаба не будет церемониться. Он суд и следствие в одном лице. У него есть мандат, подтверждающий право карать на месте.
- Ты же знаешь правило, - продолжал О'Лигх.
Веч кивнул. Простое, но действенное - "жизнь за жизнь".
- Ее, конечно, не расстреляют и не арестуют. В Доугэнне нет женских лагерей, поэтому её не депортируют. А вот ребенка вполне могут отобрать.
- Это же верная смерть для нее, - сглотнул Веч.
На то и рассчитано. Равнозначно расстрелу.
О'Лигх говорил размеренно, как человек успевший продумать стратегию поведения, и теперь доносил ее до главного участника событий, чтобы тот внял и принял.
- Нам нужно придерживаться следующей линии. Твоя амодарка давно была под подозрением и находилась в разработке. Чтобы не спугнуть крупную рыбу, мы приняли решение устроить ловлю на живца: невзначай подкинуть фальшивую информацию и установить слежку. Таким образом, подсунули ей дезу* и проследили. Любую дезу… ну, вот хотя бы караван без охраны… Единственное наше упущение состоит в том, что мы недооценили численность неприятеля.
Да уж, крохотное упущение. Десять убитых доугэнцев, и среди них подполковник У'Крам из клана Степных орлов. Непомерный груз вины на плечах О'Лигха, в ершике волос которого добавилось предостаточно седых волос за последние дни.
- В плюс нам будет, что ни один из амодаров не просочился через кордон. Основная часть полегла, а в живых теперь осталось трое, пускай и при смерти. И амодарка твоя полегла там же. Плитами ее придавило, балками расплющило. Вот и весь спрос. Я дал указание Аррасу прослушать записи допросов, упоминается ли в них, что она выжила. Сам знаешь, если Э'Рикс зацепится, то душу вымотает из твоей амодарки и, как пить дать, оторвет от неё ребенка.
Веч хмуро слушал, голову опустив.
- Как сын ты мне стал, понимаешь? Все вы мне здесь как сыны, душою болею за каждого, - постучал по груди О'Лигх. - Такая неурядица у нас приключилась, хоть сейчас снимай погоны и под трибунал. И ладно бы шла война, так ведь в мирное время по недосмотру погибли наши люди.
- Можно вывезти её в Доугэнну, - словно бы не слыша наставлений, вставил Веч.
- Сам посуди, разве ж её примут там, зная, что из-за нее положили немало нашего народу? Закидают камнями, а семье устроят несладкую жизнь, и стены поселка не помешают тем, кто желает мести. Подумай и о своей семье. У тебя жена, сын, ты вернешься домой героем войны. Как они будут смотреть людям в глаза, когда привезешь амодарскую любовницу, ставшую причиной гибели наших сородичей? От стыда сгорят. Сын должен гордиться отцом, а не плевать ему в спину.
Веч молчал. На мнение и гордость той, что называлась по закону женою, он манал* с самой высокой горы, а вот мальца жалко. Потому что и сам в детском возрасте страстно мечтал добиться отцовского признания.
Правильные слова говорит командир, наотмашь бьет правдой, отрезвляя. Так почему же под грудиной горит так, будто каждое слово режет скальпелем по живому?
- Взыскание будет суровым, но погоны сохранишь.
"Все мы сохраним погоны и нашу честь – и мертвые, и живые" - прозвучало недосказанное. И Крама похоронят с почестями как героя.
- Нужно ее допросить, и ситуация прояснится, - не унимался Веч.
- Допрос твоей мехрем не даст ничего нового, признай, он важен лишь для тебя. На подтверждение гипотезы о причастности связного ривалов у нас нет времени, и сейчас это не приоритетная задача. Мы ликвидировали крупный очаг партизанского движения на южном направлении – вот что важно, и это второй плюс для нас. По большому счету, не имеет значения, что именно не поделили между собой амодары в том доме и почему занялись рукоприкладством. По факту они оказались в одном месте и в одно время, и даже самый опытный викхар* не докажет непричастность твоей мехрем. Поэтому мой тебе совет – забудь. С этого момента она мертва, - сказал жестко О'Лигх. – Мертва, а тело отвезено с прочими амодарскими покойниками к бесовскому храму и предано сожжению. И концы в воду. Оформим соответствующие документы. Будем убедительны, и Э'Рикс не подкопается. Знаю, ты не подведешь, не натворишь глупостей.