Шагая по дороге, Василея делилась с невидимым оператором фактами из жизни амидарейцев, согласившихся на проживание в чужой стране. Рассказала, что она вдова и приехала в Даганнию с двумя внучками, и что тем, у кого есть дети, полагаются льготы. И вообще, в церкале каждый ребенок - на вес золота независимо от национальности. Поэтому в семьях с детьми и условия проживания лучше. Больше комнат в доме, щедрее оплата за труд и богаче обеспечение продуктами.
От окраины путь пролег обратно в поселок. Василея вела к своему дому и на ходу рассказывала о том, что размер льгот зависит от числа детей в семье. Родился малыш - получай помощь. Родился второй - объем поддержки ширится. Для работающих женщин организованы ясли. В церкале есть лечебница, и за здоровьем детей следят даганские врачи. С тех пор, что существует диаспора, ни у мам, ни у малышей не возникало трудностей с появлением на свет.
Увлекшись фильмом, Айями поначалу не сообразила, в чем подоплека сюжета, а когда поняла, у неё запылали щеки.
Экранная амидарейка говорила без умолку, но не тараторила. Речь текла размеренно, позволяя слушателям проникнуться рассказом, и в мозгу Айями вспыхивали красочные образы. Сохнущие пеленки крупным планом, младенец в кроватке, сосредоточенно сосущий палец. С каждым последующим ребенком жизнь становится ещё краше. И амидарейки рожают без проблем. От кого, вот вопрос. И на какую аудиторию рассчитан фильм?
Затем камера показала, каков ежедневный рацион в семье Василеи. На завтрак - омлет, чай с молоком, мед, хлебцы с маслом, ломтики сыра. А на ужин - рис с овощами и мясом, компот и лепешки.
Внучки Василеи, на вид шести и десяти лет, переговаривались, кушая за столом. По всему заметно, что они привыкли к обильному и сытному питанию. И перед камерой вели себя естественно. Смущались, конечно, и хихикали, толкая друг друга в бок, но даже отдаленно не напоминали выдрессированных и затравленных зверьков.
Напоследок зрителям показали поселок с высоты птичьего полета - ровный прямоугольник с квадратиками домов и параллелями улиц, после чего экран погас.
Светильники разгорались постепенно, но зрители не спешили вставать с мест. В противовес предыдущему киносеансу, повышенной разговорчивости не наблюдалось, и горожане не бросали Василее обвинения в предательстве и продажности. Амидарейцев в равной степени впечатлило не только цветное изображение и звуковое сопровождение, но и содержание фильма.
- Через пять минут на площади состоится выдача пшеничной муки и яичного порошка, - объявил мужской голос с акцентом.
Объявил - и, тем самым, вывел горожан из прострации. Люди заволновались, торопясь занять очередь.
И Айями поднялась с кресла, и Эммалиэ тоже. Но втискиваться в толпу, покидающую помещение, не стали. Решили обождать и утеплиться со всей тщательностью.
Повернула Айями голову - может, машинально, а может, интуитивно - а напротив, у стены, господин подполковник. И когда появился в зале? Опять в парадном кителе, опять при наградах. Амидарейцы, проходящие мимо, казались недоросликами по сравнению с Вечем. А он стоял, заложив руки за спину, и смотрел на Айями. Ни тени эмоций не отразилось на лице господина подполковника. Как если бы впервые её увидел.
Под неестественно спокойным взглядом Айями почувствовала себя ужом на сковородке. Застегивая пуговицы на Люнечкиной шубке, преувеличенно весело отвечала на расспросы дочки, которую ошеломила экранная "сказка", а затем, взяв за руку, повела к выходу. И Эммалиэ шла рядом.
Даганны учли недочеты, связанные с давкой после предыдущего кинопоказа, и организовали выдачу халявных продуктов быстро и слаженно. Однако желающих нашлось немало, и очередь растянулась, притопывая в клубах снежного пара.
- Как поступим? - растерялась Эммалиэ.
Действительно, ситуация получалась двоякая. Не займешь место в очереди, и люди заподозрят, что разбалована даганскими подачками не хуже Оламки. С чего бы? И вставать в очередь стыдно. Дома, в кладовой, коробки ломятся от продуктовых пайков и прочей всячины. А тут вдобавок одолела жадность из-за лишней пачки муки.
Невдалеке Айями заметила напарниц. Они переминались, закрывая носы варежками, и не знали, на что решиться. При этом вид у девушек был самый разнесчастный. Каждой доставили бы домой что угодно, стоило лишь попросить у покровителя.