- Я подумаю.
- Тогда это будет не разговор, а мой монолог, - ответила Айями, взявшись за ручку дверцы.
- Скажи хотя бы, кто тебя взбаламутил, а меня лишил общества мехрем*. Хочу знать, когда удастся до тебя достучаться.
Как же, держи карман шире. Стоит пооткровенничать, и господин помощник пострадает ни за что. Точнее, за то, что в редкий момент разговорчивости проболтался Мариаль о далеко идущих планах даганнов.
- Своих информаторов не выдаю, - парировала Айями с апломбом.
К великой неожиданности Веч расхохотался.
- Так и быть, - согласился весело. - Но что бы тебе ни наобещали, надеюсь, ты не забыла о моих словах.
- Уехать в Даганнию раньше, чем растает снег?
- Да.
Айями могла бы проявить решительность и уточнить: "С тобой?"
Но она побоялась услышать правду.
Веч мог бы добавить: "Со мной".
Но он промолчал.
- Я подумаю, - ответила Айями, скопировав его интонацию.
Веч не позволил выбраться из машины. Сжал лицо Айями в ладонях и поцеловал - с чувством, с толком, с расстановкой. Сам увлекся и спутницу увлек.
- Бесова отрыжка, - пробормотал, прервавшись. - Хоть сейчас разворачивайся и заново в гостиницу.
- Н-нет. Поздно уже, - опомнилась Айями.
- Возместишь завтра упущенное сегодня, - объявил Веч, давая понять: предаваться мечтам можно в любое другое время, а в постели все мысли должны быть заняты только им.
Эммалиэ не заразилась оптимизмом. Скептически выслушала сбивчивый рассказ Айями о грядущей новой жизни.
- Не поверишь, в городе гуляет прорва версий. Не знаешь, чего и ждать. То ли новой войны, то ли рабства.
- Ну и пусть я неправа, - возразила Айями. - Надоела неуверенность. Хочу стабильности. Хочу, чтобы жизнь вернулась, какой была до войны.
- Тогда объясни, почему даганны напускают таинственности. Если они когда-нибудь уйдут из Амидареи, зачем секретничать?
- Может, они не хотят, чтобы мы почуяли свободу раньше времени. Боятся, что устроим саботаж. А им нужно вывезти как можно больше ресурсов с нашей территории, поэтому каждая пара рук на счету. Принуждать нас насилием не решаются. Думают, мы предпочтем хику*. Вот и не дают нашей власти право голоса, а нас держат в неизвестности.
- Вполне может быть, - согласилась Эммалиэ. - Но кое-что в этом ребусе не сходится.
- Наоборот, всё логично.
- В войне участвовали три страны: наша, Даганния и Риволия. Чем заканчиваются войны? Чьей-то победой и чьим-то поражением. Мы проиграли, даганны победили. А что досталось риволийцам?
- Риволийцам? - задумалась Айями. - Они были нашими союзниками и проиграли войну вместе с нами. Вдруг они захотят реванша?
- Возможно. Но мы не знаем, как обстоят дела в действительности. Кормимся слухами.
- Очень хочу оказаться правой! - сказала с жаром Айями. - Даганны уйдут из страны, и мы вздохнем свободно.
- И не поедем в Даганнию? - Взглянула Эммалиэ проницательно.
- Нам и из города не понадобится уезжать. Мариаль опасается, но думаю, она преувеличивает. Ведь никто не догадывается. Болтают попусту, но не всерьёз. Вот вам говорили обо мне?
- Говорили, - сказала Эммалиэ, как само собой разумеющееся, и от вымешивания теста не оторвалась.
Зато Айями растерялась.
- Вот как. И о чем же? - спросила приглушенно и оглянулась: не слышит ли дочка. Но та увлеченно играла в "семью" и строжилась над Динь-дон.
- Софка как-то спросила, правда ли, что ты спишь с даганским офицером.
Софка или Софири принадлежала к числу приятельниц Эммалиэ и частенько снабжала вещичками, оставшимися от двух взрослых теперь детей.
- А вы?
- А я так и ответила: "Можно подумать, твоя дочь не спит с даганном", - пояснила Эммалиэ как ни в чем не бывало.
Айями только и оставалось закашляться, чтобы скрыть неловкость.
_________________________________________________
Хикаяси - божество в амидарейской религии. Изображается в виде четырёхрукой женщины. Считается собирательницей и хозяйкой человеческих душ.
Хику (на даганском - тхика) - состояние полного блаженства, нирвана. В действительности - коматозное состояние, при котором прекращаются обменные процессы в организме, замедляется работа сердца, умирают клетки мозга. В итоге - смертельный исход. Хику достигается как самовнушением, так и с помощью наркотических и психотропных средств.
Мехрем* - содержанка, проститутка
40
Удивительна гибкость человеческой психики, приноравливающейся к стрессовым ситуациям.
Поначалу Айями панически боялась, что соседи прознают о близких отношениях с даганским офицером. С течением времени страх притупился, уступив место настороженному ожиданию неизбежного. А теперь - вот парадокс - хотя слова Эммалиэ и произвели эффект взорвавшейся бомбы, состояние ошарашенности продлилось недолго, и Айями взяла себя в руки.