— К кому? — он уставился на неё. — К тебе?
— К Огнезвёзду, — огрызнулась Огнесветик.
— Как я могу проявлять неуважение к коту, которую никогда не видел? — Ночегрив пытался сдержать свой гнев, но это было невозможно. Она была так несправедлива. — Ты тоже никогда его не видела!
— Мне не нужно его видеть, чтобы знать, каким великим воином он был, — огрызнулась Огнесветик.
— И что с того, что он был великим воином? — хвост Ночегрива дрогнул. — Значит ли это, что каждый воин должен носить такое имя, как у него?
— Его род должен, — прорычала Огнесветик.
— Почему? — зарычал Ночегрив. — Ты боишься, что его родственники забудут, кто он такой? Или ты боишься, что остальные члены племени забудут, что мы с ним связаны?
Огнесветик вскочила на лапы, её шерсть встала дыбом вдоль позвоночника. — Как ты смеешь? — шипела она. — Я дала тебе это имя, потому что родство важно для меня, и у меня разрывается сердце от того, что оно не важно для тебя!
— Если родня так важна для тебя, почему ты меня так мучаешь? — ответил он.
— Потому что я не понимаю, почему для тебя нет чести породниться с Огнезвёздом! — её хвост метался от ярости. — Ты решил отвернуться от его памяти, не смотря на то, как сильно ты навредил своей семье. Огнезвёзд никогда бы так не поступил.
«Ты этого не знаешь». Ночегрив проглотил слова.
Ей хотелось злиться. Ничто из того, что он сказал, не могло этого изменить.
Уши Зяблинки самодовольно подергивались. — Тебе нужно найти другое место для еды, — прорычала она. — Если ты останешься здесь, у Огнесветик будет несварение желудка.
Ночегрив уставился на неё в недоумении. Почему их так волнует его имя? Разве их не должно больше заботить то, кем он был? Его сердце быстро билось. Он подобрал свою мышь и пошёл на другую сторону лагеря, с облегчением заметив, что Миртоцветик поманила его кивком и подвинулась, чтобы освободить для него место на траве, где она ела воробья. Его шкура взъерошилась от смущения. Должно быть, она подслушала разговор. Все, должно быть, подслушали его.
— Это справедливо, что они расстроены, — промяукала она.
— И всё же? — Ночегрив бросил мышь рядом с ней и сел. Он избегал оглядывать поляну. Его соплеменники наверняка смотрели на него, а его шкура и так пылала.
— Это было неожиданно, — сказала ему Миртоцветик. — Ты изменил своё имя на глазах у всех. Даже не предупредив Огнесветик.
— Я же не отверг имя своего отца, — проворчал Ночегрив. — Я мог бы понять, что Огнесветик разозлится, если бы я так поступил.
— Но ты отверг имя Огнезвёзда, — мягко мяукнула Миртоцветик. — В каком—то смысле.
— А почему бы и нет? Я совсем на него не похож, — ответил Ночегрив. — Мой мех даже не рыжий, а черный, «Пламечко» нелепое имя для меня. В любом случае, я сохранил часть его имени, помнишь? Я Ночегрив, — Миртоцветик не выглядела впечатленной, и разочарование Ночегрива усилилось. — Неужели никто в племени не может просто принять меня таким, какой я есть?
Миртоцветик посмотрела на свои лапы. — Ты знаешь, сколько воинов отдали бы свои усы, чтобы породниться с Огнезвёздом? — мяукнула она. — Ты можешь не думать, что это что—то особенное, но для другого кота это будет значить очень много. Это честь, которую хотели бы получить даже воины племени Теней. Но ты отверг её перед всем племенем, и это кажется… — она замешкалась, прежде чем закончить. — Избалованным.
— Избалованным? — Ночегрив не мог поверить своим ушам. Никто никогда не баловал его. Даже Огнесветик не ухаживала за ним; она была слишком занята, оплакивая Жаворонка. Следующее, что он помнил, это то, что самозванец изгнал его мать и сестру, так что даже если его родственники и хотели его побаловать, их не было рядом, чтобы сделать это. — Меня никогда в жизни не баловали.
— Но твои родственники — предводитель и глашатая Грозового племени, — Миртоцветик посмотрела на него. — И что бы ты ни говорил, это влияет на тебя и на то, как с тобой обращаются.
Ночегрив посмотрел на неё. Возможно, для других котов это что—то значит, но он хотел, чтобы его уважали за то, кем является сам по себе. А не за родство с более могущественными воинами. Более того, он предпочёл бы иметь мать и сестру, которые заботились бы о нём, чем быть родственником Огнезвёзда или Ежевичной Звезды или Белки. От него ожидали благодарности семье, которая, похоже, не поддерживала и не уважала его. Он отвернулся. Разве Миртоцветик могла это понять? Её родственники заботились о ней. Никто не ожидал от неё чего—то большего, чем от обычной воительницы. И если он продолжит убеждать её, то может потерять и эту поддержку. — Не то чтобы я был неблагодарен за то, что у меня такие замечательные родственники, — согласился он. — Я горжусь ими, Огнезвёзд был великим предводителем…