— Видишь? — глаза Миртоцветик засветились. — Ты видишь, как важны твои родственники, — она подтолкнула его хвостом. — Ещё не поздно. Все поймут, что это была всего лишь ошибка и что ты, подумав, передумал. Ты можешь пойти и попросить вернуть тебе твоё настоящее имя.
Ночегрив посмотрел на неё. — Ночегрив — моё настоящее имя, — злость вновь запульсировала под его шкурой.
«Я никогда не попрошу вернуть мне прежнее имя!»
— Никто не вправе решать, какой я воин. Только я могу решать это.
Миртоцветик выглядела разочарованной. Она мгновение смотрела на него, словно пытаясь понять. Затем она встряхнулась, разглаживая шерсть. — Тогда каким воином ты хочешь стать?
Ночегрив колебался. У него не было ответа. Внезапно он почувствовал, что злится больше на себя, чем на своё племя. Всего несколько дней назад, на церемонии наречения, он был счастлив. На несколько коротких мгновений ему показалось, что он поступил правильно. Он наконец—то постоял за себя и попросил имя, которое ему подходило, имя, которое он действительно мог сделать своим. Но теперь это счастье исчезло. Он снова чувствовал себя не в ладах со своим племенем, словно то, кем он был, и то, кем его хотели видеть, были так далеки друг от друга, что он никогда не сможет преодолеть этот разрыв.
«Со мной что—то не так?»
Внезапно голод пропал. Он не хотел быть тенью Огнезвёзда, связанной его знаменитым родом, с идеей величия, которая не имела к нему никакого отношения.
Был ли он неправ, не пытаясь стать тем, кем видело его племя? Или Грозовое племя было неправо, попросив его потратить свою жизнь на сохранение памяти, которую пора было отпустить?
Глава 3
Время от времени печаль Ледолапки ослабевала, и в ней вспыхивала паника.
Что ей теперь делать? Как ей жить дальше? Завиток была мертва. Ледолапка, сидя в глубине своего гнезда, едва замечала, как вокруг неё раскачивается логово целительницы, когда ветер проносился по лагерю Речного племени. За стенами логова колыхался тростник, но её мысли заглушали этот шум.
Воспоминание о смерти матери пронзило мысли Ледолапки: она увидела, как собачья стая, словно рыбы, мечется вокруг Завиток, их спины мечутся и извиваются, когда они нападают на бледно—коричневую кошку. Ледолапка слышит крики матери, не в силах помочь. Этот звук никогда не покидал её, но тишина, наступившая после этого, вонзила самые острые шипы в её сердце. Собаки продолжали рычать, но Завиток замолчала, и Ледолапка с тошнотворной уверенностью поняла, что её мать мертва.
«Не доверяй никому», — последние слова Завиток не выходили из головы Ледолапки. Почему мать оставила её с такой отчаянной мольбой? Что знала Завиток перед смертью?
Ледолапка сглотнула слезы. «Не доверяй никому». Она была одна в племени, где не было ни предводителя, ни глашатая, и пыталась узнать, как стать целительницей, у соплеменников, которые не имели никакого отношения к Звёздному племени. И все смотрели и ждали, когда она скажет им, кого Звёздное племя хочет видеть своим следующим предводителем.
Она думала, что всё сделала правильно. Но почему Звёздное племя позволило Завиток умереть? Её мать была бы идеальной предводительницей для Речного племени — она всегда знала, что делать. Когда Ледолапка чувствовала себя потерянной или неуверенной, мать подбадривала её. И Завиток собиралась восстановить стабильность в Речном племени. Но вместо этого она ушла.
Мордочка Ледолапка скользнула между лап, когда она снова позволила горю захлестнуть её. По крайней мере, печаль заглушала её ужас.
«Я скучаю по тебе».
Ей хотелось, чтобы Завиток вошла и села рядом с ней. Она хотела почувствовать, как её дыхание щекочет уши, когда она наклоняется, чтобы утешить её. Но теперь этого не будет. Этого не могло случиться больше никогда.
Лапы зашаркали по полу логова. Ледолапка с надеждой подняла голову, но при виде Плескохвоста сердце её упало как камень.
Густая шерсть кота была взъерошена ветром, и его глаза приветливо блестели, когда он положил маленькую пухлую форель рядом с гнездом Ледолапки. — Тебе надо поесть, — пробормотал он.
— Я не голодна, — Ледолапка снова положила мордочку на лапы.
— Но ты не ела со времени бдения Завиток, — Плескохвост подтолкнул форель ближе. — И это было несколько дней назад.
— Я не голодна, — повторила Ледолапка, по—прежнему не глядя на него.
— Ты — целительница, — надавил он. — Ты должна оставаться сильной, — она проигнорировала его.
— Ради племени.