— Но она была в рассветном патруле, — напомнил ему Плавник. — Она захочет отдохнуть.
— Она сможет отдохнуть после того, как поймает добычу, которую Ночегрив должен был сегодня отнести домой, — раздраженно махнув хвостом, Львиносвет направился между деревьями.
Шкура Ночегрива неприятно кололась.
Его сестре, Зяблинке, быстро надоело быть зажатой посередине между ним и Огнесветик после того, как он сменил имя. Если бы её вытащили из лагеря, чтобы закончить его охоту, она была бы убеждена, что он совершает только ошибки.
«Почему я не мог доказать, что Львиносвет ошибается?»
В животе у него зашевелился стыд, а сочувственный взгляд Плавника только усугубил его состояние. Неужели Звёздное племя решило, что, что бы он ни делал, он всегда будет выглядеть самым неподготовленным воином в Грозовом племени?
Ночегрив поднялся, когда Воробей остановился рядом со его гнездом. — Я уже могу вернуться в логово воинов?
— Подожди, пока припарка высохнет, — сказал ему Воробей. — Я хочу, чтобы рана немного затянулась, прежде чем ты начнёшь ходить на этой лапе.
Ночегрив находился в целительской уже два дня. Рана на его лапе была не глубокой, но широкой, и по её краям занеслась инфекция. Воробей постоянно смазывал её припарками из трав, которые пахли так сильно, что мешали ему есть. Но сейчас рана явно затягивалась.
— Я буду осторожен, — пообещал Ночегрив.
— Я надеюсь на это, — уши Воробья повернулись к Яролике. Бело—рыжая старейшина хрипела громче прежнего.
Ольхогрив прильнул к её гнезду, приложив ухо к груди кошки. — Сделай глубокий вдох, — сказал он ей.
Лёгкие Яролики, казалось, затрещали от усилия, и она разразилась болезненным кашлем.
Ольхогрив сел и нахмурился.
— Выходи, — тихо сказал ему Воробей. Он щёлкнул хвостом в сторону входа, и, когда Ольхогрив проковылял к выходу, он последовал за ним из логова.
Ночегрив взглянул на Яролику, когда приступ кашля ослаб. Её глаза блестели от жара, и она устало моргнула, прежде чем устроиться в своём гнезде.
Он мог слышать Воробья и Ольхогрива снаружи. Они тихонько разговаривали о Яролике.
— Я присмотрю за ней сегодня днём, — пробормотал Воробей. — Тебе лучше принести побольше пижмы, чтобы мы могли справиться с её лихорадкой.
— Думаешь, это всё ещё белый кашель? — Ольхогрив звучал озабоченно. — Он мог перерасти в зеленый.
— Давай пока не будем об этом беспокоиться, — пробормотал Воробей. — Мы будем продолжать лечить её пижмой и мать-и-мачехой и молиться Звёздному племени, чтобы этого было достаточно.
— У нас есть немного мяты, — мяукнул Ольхогрив, и Ночегриву пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, как младший целитель продолжил. — Должны ли мы дать её ей сейчас?
— Пока нет, — сказал ему Воробей. — Мы должны использовать её только в крайнем случае.
— Возможно, нам стоит попросить Ежевичную Звезду послать ещё один патруль к Двуногому месту, — мяукнул Ольхогрив. — Я знаю, что предыдущий патруль сообщил, что мята, которую мы там посадили, не созрела. Но я могу пойти с ними. Они могли что—то упустить.
— Сомневаюсь, что ты что—то найдёшь, если патруль не нашёл. Берёзовик и Маковка были там, и они достаточно долго были здесь, чтобы узнать мяту, когда увидят её. Они бы не пропустили листья, если бы они там были, — Воробей вздохнул. — Что бы ни съело листья, оно съело всё.
— Как ты думаешь, кусты восстановятся до того, как опадут листья? — забеспокоился Ольхогрив.
— Голые Листья слишком близки, — пробормотал Воробей. — Они не успеют оправиться, как наступят Зелёные Листья.
— Но что, если ещё больше котов заболеют белым кашлем? — мяуканье Ольхогрива было напряжённым от беспокойства.
— Белый кашель — это не проблема, — мяукнул Воробей. — Если понадобится, мы можем вылечить его с помощью мать-и-мачехи и мальвы. Но если белый кашель перейдет в зелёный, мята — единственная трава, которая может его вылечить, — он говорил мрачно. — Если у нас будет больше одного—двух случаев, наших запасов мяты не хватит.
Ночегрив взглянул на Яролику, радуясь, что её гнездо было слишком далеко от входа, чтобы она могла слышать разговор целителей. Воробей мог быть вспыльчивым и резким, но Ночегрив никогда раньше не слышал, чтобы он был обеспокоен. Это его встревожило. Если Воробей нервничает, значит, ситуация плохая.
— Мы должны быть начеку в случае кашля и чихания, мы должны изолировать заболевших и немедленно их лечить, — сказал он.
— Если мы сможем остановить распространение белого кашля, то мы выиграем половину битвы, — пробормотал Ольхогрив