— Если я соглашаюсь, то только потому, что знаю этот парк, Элен, — добавила она. — Из него никак нельзя выйти с этой стороны. Но не вынуждайте нас идти искать вас.
Я не ответила, довольствуясь этим незаконченным обещанием, обещанием, которое не было заперто торжественным жестом, которого ты всегда ждал от меня. Двое мужчин терпеливо ждали немного поодаль. Клэр кивнула им, и они отпустили меня без единого слова.
Мне не удалось бы найти проход, если бы я не знала точно, что он существует, и даже так я три раза прошла мимо него. Мой взгляд упал на широкий листок, лежащий на траве, странно помятый, — на нем почти можно было различить отпечаток ноги, а на помятой траве вокруг — замысловатый рисунок из сплетенных веток, магический узор, защищавший вход в твое королевство. Я присела и без предосторожностей распутала ветви, странная поспешность овладела мной, у меня было ощущение, что секундная стрелка ускорила свой бег, а может быть, я просто понимала, что оставшееся время было сочтено. Обернувшись, я увидела, что люди подошли ближе и наблюдали за мной. Это всего лишь прогалина в листве, зло подумала я, просто нора, которую они учуяли, как собаки. Я встала на колени и в последний раз пробралась в образовавшееся отверстие.
Должно быть, ты услышал треск ломающихся веток, но все-таки не вышел мне навстречу. Может быть, ты ушел, подумала я в порыве безумной надежды, может быть, я найду пустой домик, погасшую холодную жаровню, пыль на полу и перевернутых ящиках. Но эта надежда скоро рассеялась. Ты сидел на ступеньках бытовки и смотрел, как я приближаюсь. Наверное, чтобы согреться, ты курил окурок, найденный в мусорном ведре парка, и, когда я подошла к тебе, ты бросил его на землю.
— Вот и ты наконец, — произнес ты. — Я ждал тебя.
Твоя улыбка была лишена радости. Ты уже все понял, я прочитала это на твоем лице, ты уже знал, зачем я здесь. Я неловко стояла перед тобой. Я не могла произнести ни одного слова, а ведь мне нужно было поговорить с тобой, убедить тебя, успокоить, утешить, сделать все то, что от меня ждали и для чего я пришла к тебе как скорбная вестница. Но я не могла открыть рот, и ты заговорил первым.
— Значит, вот так, они прислали тебя за мной. Ну, я не доставлю вам много хлопот. Я ждал этого со вчерашнего вечера. Я не знал точно, когда вы придете, я просто знал, что придете. Видишь, я готов.
Дверь в домик за твоей спиной была открыта, внутри было почти пусто, остались только погасшая жаровня, какой я и надеялась найти ее, и ящики в глубине, старательно уложенные друг на друга. Твой новый костюм исчез, исчезли и мелки, и тряпочные куклы, и покрывало, закрывавшее огород от насекомых и лесных зверей. Я поискала глазами чемодан из искусственной кожи, который принесла тебе, но не увидела его, может быть, он был еще внутри домика, укрытый от утренней сырости.
— Я не думала, что ты воспримешь все это так, — прошептала я. — Ты говорил мне, что не хочешь возвращаться туда. Что ты больше не вынесешь жизни взаперти.
Ты пожал плечами, зябко натягивая рукава свитера. У тебя был спокойный, почти отсутствующий, смирившийся вид, как будто ты решил больше не прятаться. Может быть, Клэр была права, подумала я, может быть, ты больше страдал от этой жизни нищего, бродяги, чем я могла себе представить, может быть, ты мечтал о настоящей постели с пуховой подушкой, как говорил Адем, о крыше над головой, может быть, ты устал играть в эти игры и хочешь вернуться домой. Неожиданно ты словно что-то вспомнил, поднял на меня глаза, твое лицо стало жестким.
— Так что они рассказали тебе, что им удалось тебя убедить? Что они сказали тебе, что ты решила, что у тебя нет другого выбора?
— Нело, — прошептала я. — Ох, Нело, я прошу тебя…
Но, о чем я просила тебя, у меня не было ни малейшего представления, и когда я осмелилась взглянуть на тебя, то увидела, какие круги у тебя под глазами, какие бледные губы, — солнечный мальчик исчез, предчувствуя предательство, он ушел, проскользнув в бассейн, испарившись в темной гуще деревьев.
— Вот видишь, я же знал, что они все равно меня найдут, — продолжал ты. — Но я не думал, что ты будешь одной из них. Так что они сказали тебе? Давай, скажи, я хочу услышать это от тебя.
Ты смотрел на меня с холодной злостью, как в те, первые дни, и шрам на твоей щеке больше не был продолжением улыбки, а следом прошлых и еще не случившихся страданий. Этим утром он был розовым и словно еще не зажившим, как будто свежим, как если бы его нанесли тебе только что.