Большая очередь из стюардов и стюардесс, знакомых и не знакомых Роману, толпилась около пункта сдачи крови, так необходимой ему сейчас.
Положение было критическим, срочно требовалось прямое переливание крови.
Роман медленно поднял веки и увидел трубки, протянутые от одной постели к другой.
«Кто же это? Кто теперь станет моим кровным братом или сестрой?» — мелькнуло в воспаленном сознании Романа.
— Ты очнулся, милый? — услышал он знакомый голос.
— Оленька, это ты? — слабо прошептал Роман.
— Это я. И я от тебя никуда не уйду. Никогда.
Пересохшие губы Романа растянулись в улыбке, глаза заволокло влагой. «А ведь пятьдесят совсем не возраст», — радостно подумал он.
Глава четвертая
Верные друзья
Первым человеком, кто навестил Юльку на второй день ее пребывания в больнице, была Лариса, та самая бортпроводник-инструктор Лариса Шнырева, о которой у Юльки не так давно еще складывалось не лучшее мнение. В палату легкой походкой вошла совсем другая женщина — молодая яркая шатенка, живые карие глаза, волосы заплетены в мелкие косички, полные губы, чуть тронутые помадой пастельных тонов, и больше никакой косметики. Одетая неброско и со вкусом, Лариса казалась образцом элегантности.
«Да она просто красавица!» — с восхищением подумала Юлька. О том, что Лариса Шнырева, встретив мужчину своей мечты, превратилась в совсем другого человека, и не столько внешне, сколько внутренне, Юлька уже слышала. Отношение Ларисы к людям изменилось настолько разительно, что многие отказывались верить в искренность этих изменений. Лариса входила в положение каждого своего подопечного, стараясь научить, помочь и ободрить в случае неудач. Прежде чем проверить знания бортпроводников, касающиеся тонкостей их работы, Лариса из кожи вон лезла, дабы преподать материал грамотно и в такой доступной форме, чтобы этот материал легко отложился в их памяти, для чего она приводила массу примеров из жизни. Речь шла и о путях эвакуации, и о технологии питания пассажиров, и о действиях бортпроводников в аварийной ситуации, и о применении аварийно-спасательных средств, и о медицинском обслуживании на борту.
— Юленька, что произошло? — бросилась к ней Лариса, едва переступив порог палаты. — Как я за тебя переживала! Надо же было такому случиться, чтобы в один день.
— Что в один день? — спросила Юлька, тронутая вниманием совершенно постороннего человека.
— Да нет, ничего, — быстро сказала Лариса. — Это так, мое личное. Главное, как у тебя дела и что говорят врачи?
— Ничего страшного, обострение язвы желудка, о которой я даже не подозревала.
— Какие лекарства нужно привезти? — сразу предложила свою помощь Лариса и еще больше удивила Юльку такой метаморфозой.
— Спасибо большое, Ларисонька. Я еще не знаю, что мне прописали.
— Так надо узнать. Может, мне с доктором встретиться, поговорить? — заботливо спросила Лариса.
— Нет, нет, что ты. Мой муж уже достал доктора расспросами, — запротестовала Юлька, а про себя подумала: «Как же приятно обнаружить в человеке такие хорошие качества, о которых и не подозреваешь. Прости меня, Лариса, прости за все дурные мысли о тебе».
— И чей же это муж достал доктора? — послышался притворно-возмущенный голос Волжина, явно довольного тем, что его назвали мужем.
— Вот, познакомься — Лариса, моя коллега и очень хороший друг.
— Очень приятно, Станислав, — улыбнулся Волжин, вручая Юльке необъятный букет, похожий на пышную крону фантастического дерева.
— Может, мне выйти? — неуверенно спросила Лариса, заметив, как Волжин не сводит глаз со своей невесты, сидящей в цветах, словно Дюймовочка.
— Оставайтесь, Лариса, я сейчас все равно к доктору пойду, — произнес Волжин и, наклонившись к Юльке, спросил озабоченно: — Ну как ты, детка? Спала?
Юлька кивнула, заливаясь краской. Впервые Стас назвал ее столь интимно — «детка» — в присутствии других. А ведь она уже не та шестнадцатилетняя девочка, которую Стас называл «котенком», «птенцом», «деткой». И, возможно, для чужого уха все эти ласковые уменьшительные обращения покажутся странными. Но, взглянув на Ларису и не заметив в ее глазах ни малейшего оттенка удивления, Юлька окончательно успокоилась.