Что? Хотите узнать, какой я сделаю вывод в период, приблизивший меня к смерти? Стать киборгом и зашагать в одном ряду с искусственными от рождения андроидами или умереть по достижении ста пятидесяти лет?
На этот вопрос у меня пока нет ответа. Мне ведь только семнадцать и я уверен, что у меня еще вся жизнь впереди.
Напротив голографического зеркала, секунду назад возникшего на длинной белоснежной стене, на время, отключив своим присутствием опцию репродукции картин, стоял молодой человек. Человека, с довольной улыбкой наблюдающего за своим отражением по меркам древнейшего, как сама земля, искусства доисторической Греции можно было приравнять к клану богов: высокий рост, стройное телосложение и идеальные пропорции, правильные черты прекрасного юного лица, выручавшие его не раз из щепетильных ситуаций, зачесанные назад волосы цвета платины, гармонично сочетающиеся с темными бровями и глазами, цвету которых позавидовало бы само небо. Ровным тоном белоснежной кожи можно было только восхититься, никакие косметические средства из прошлого не способны были создать такое внешнее великолепие, как сейчас, по силам требующее всего одной инъекции.
Однако не думайте, что моя красота-это плод корректирующих инъекций, я появился на свет белоснежным, подобно ангелам и таким я и умру. При желании я могу поменять цвет волос, глаз и кожи всего одной инъекцией, давно пришедшей на смену примитивным косметическим средствам. Я могу вырастить или укоротить ресницы, изменить структуру волоса и его длину на генетическом уровне. И все это безвредно. У нас нет ничего невозможного: внешность изменяется простым уколом, корректировка частей тела приравнивается к совершенно естественной процедуре, как скажем, поход в кинотеатр, а макияж и прически способны держаться месяцами, отсюда можно сделать вывод, что физическое несовершенство исчезло, истреблено путем достижения науки. Наука пока не в силах сделать всех прекрасными, но она в силах избавить вас от уродства, если вам не повезло от рождения, в отличие от меня. Но я должен предупредить вас, слишком частое применение корректирующих инъекций способствует ускоренному старению, бывали даже случаи отмирания частей тела. Что ж, ничто не совершенно. Или почти ничто.
Я, платиновый блондин от природы, сейчас занят тем, что стою перед зеркалом в базовой белоснежной одежде, в шаблоне для накладываемых на тело моделей и размышляю о том, что мне сегодня надеть. Вне всяких сомнений, стиль сохранится элегантным-членам моей семьи другое носить не положено, по статусу не подобает накладывать на себя модели более простых вещей, если только кто-то из нас не отправляется на спортивное состязание. Скорей всего сегодня я отдам предпочтение легкому кремового цвета жакету и брюкам ему в унисон. Хотя нет, быть может лучше жабо подойдет? О чем это я? Оно вышло из моды еще на прошлой неделе. Тренч подойдет. Серого цвета непременно, а к нему, пожалуй, рубашка цвета песка наших пляжей, черный галстук, брюки того же тона и туфли подойдут.
«Согласовать look, сэр?»-возникла вопросительная надпись после того, как я пролистал голографическое зеркало, как страницы, просматривая каталоги и выбрав для себя нужные вещи. Я выбрал «да» и после этого меня озарила секундная вспышка света и вот он я, красуюсь перед зеркалом в обличье, присущем только высшей лиге.
Вдоволь налюбовавшись на себя, я отключил опцию зеркала, и все вернулось на круги своя, принадлежавший мне лофт выглядел как раньше: сочетание мнимой прозрачности и хрупкости с технологиями, существующими только здесь и сейчас, а никак не в далеком прошлом. Тогда, для того чтобы сменить интерьер-перекрасить стену или изменить фактуру, подобрать идеальную планировку для новой мебели следовало сдирать обои, смешивать краску и даже сносить стены и долбить потолки! Сейчас виртуальный ассистент по сигналу вашего голосового сообщения способен превратить вашу квартиру в храм вымерших лысых людей, дворец французского короля, рабочий кабинет президента Штатов или в нео-органическую квартиру нашего времени. Мое пристанище никогда не изменяло светлым тонам, характеризующим весь наш род, семейство, готовящее собраться за обеденным столом.
Совершив примерно шагов тридцать, передо мной распахнулась дверь, настроенная только на мой генетический код и я начал спускаться по витиеватой лестнице, прозрачной, как стекло, способное выдержать любую атаку. Я мог бы воспользоваться лифтом, но к чему мне проезжать в стеклянном гробу всего два уровня, когда я могу преодолеть столь маленькое расстояние пешком? Да, иногда я предпочитаю пройтись пешком, как будто я самый обычный простолюдин.