— Так что там твой песик? Я, между прочим, предложил видеозвонк только ради того, чтобы его увидеть.
Щеки Вари вдруг порозовели, а взгляд заметался.
— Значит, я зря прихорашивалась? — пробормотала она еле слышно, но я ее слова разобрал.
— Ты ради меня прихорашивалась? — удивился я.
Варя отвела смущенный взгляд в сторону.
— Серьезно⁈ — воскликнул я. — Поэтому ты мне долго не отвечала?
— Угу. — Щеки Вари стали совсем пунцовыми.
Я что, нравлюсь ей⁈ Я действительно ей нравлюсь⁈ Вот это охренеть какой поворот!
Уставшее за сегодняшний тяжелый и длинный день тело будто заново родилось. Усталость мгновенно спала, уступив места бешеной энергии. Захотелось вскочить и уйти в казачий пляс.
Однако свои мысли я, разумеется, озвучивать не стал. Вместо этого я спросил:
— Так что там песик?
— Ах, точно! — спохватилась Варя.
Взяв телефон, который до этого был к чему-то прислонен, она перевернула камеру, и я увидел кусочек ее спальни: уютную кровать с покрывалом ромашками, стену с нежно-лиловыми обоями и небольшой письменный столик с закрытым ноутбуком и настольной лампой.
Варя прошла в темную гостиную и, попросив умную колонку включить тусклый свет, навела камеру на лежащего в кресле белого песика с перебинтованной передней лапкой.
— Привет, Творог! — произнес я.
Пес не шевельнулся.
— Он Творожок, а не Творог, — упрекнула меня Варя.
В кадре показалась ее ладонь с длинными пальцами и ровными ноготками, которые были покрыты простым прозрачным лаком. Варя принялась гладить песика.
— Блин, я ему завидую! — признался я.
— Тоже хочешь лежать и отдыхать?
— Нет. Хочу, чтобы меня так же гладили. И желательно, чтобы это была ты.
— Перестань меня смущать, а то я больше не выйду на видеосвязь с тобой, — пробормотала Варя.
Я уже насмотрелся на Творожка и теперь жаждал снова увидеть лицо девушки, поэтому требовательно произнес:
— А теперь переключай камеру. Мне не нравится слушать тебя без возможности видеть.
— Не переключу, — заявила вдруг Варя.
— Что⁈ — воскликнул я. — Почему⁈
— Потому что ты меня смущаешь. Когда мы просто разговаривали, такого не было… — в голосе девушки чувствовалось смущение.
Ну вот, приплыли.
— Ладно, я больше так не буду, — пробормотал я.
— Точно?
— Точно! Покажи свое личико!
Однако мне все еще показывали морду пса. Очень довольную морду пса.
— Варя, — позвал я нетерпеливым голосом.
— Что?
— Ты так и будешь от меня скрываться?
От нетерпения увидеть девушку вновь, я поворачивался из стороны в сторону, то поднимая телефон, то согнувшись над ним в три погибели. Со стороны могло показаться, что у меня шило в пятой точке, однако в столь поздний час никто на улицу уже не выходил, а если и выходил, то лишь чтобы быстро перекурить и снова вернуться в палатку. Так что вряд ли за мной кто-то наблюдал со стороны.
— А тебе разве можно выходить на видеосвязь? — резко сменила тему Варя.
— Можно, если помимо моего лица и темноты за мной ты больше ничего не увидишь. — Ответив на ее вопрос, я напомнил: — Жду, когда ты снова покажешься мне.
Послышался вздох, шорох и вот передо мной снова милое личико Вари. Красота!
— Совсем другое дело! — объявил я, улыбаясь. — Твой пес, конечно, тоже красавчик, но он не в моем вкусе.
— А я в твоем? — Варя лукаво улыбнулась.
— Ты флиртуешь? — воскликнул я.
— Вовсе нет!
— Да! Ты флиртуешь!
— Кто это там с тобой флиртует? — раздался совершенно посторонний голос у меня за спиной. — Ну-ка, убери свой жбан, я не вижу!
Не успел я обернуться и наорать, как рука Осокина бесцеремонно схватилась за мой затылок и пригнула мою голову.
— Привет, красотка! — крикнул Кирилл Варе.
— Какого черта вы тут появились⁈ — взревел я, толкнув в бок усевшегося рядом со мной Ромку.
— Нам стало интересно, с кем ты побежал болтать с такими горящими глазами, — Пашка широко раскрыл глаза, парадируя, по всей видимости, меня.
Стоящий в стороне Макс тихо посмеивался.
— Пошли отсюда! — крикнул я, скинув с головы руку Осокина. — Никакого уединения!
— На службе не бывает уединений! — гаркнул Кирилл и громко заржал.
Варя испуганно взирала на весь этот балаган, и я боялся, что она вот-вот отключится.
Вскочив с места, я отбежал в сторону и извиняющимся тоном сказал ей:
— Прости, это мои сослуживцы. Они не люди, а настоящая свора макак, так что не обращай на них внимание!
— Эй, ты кого макаками назвал⁈ — возмутился обычно спокойный Максим.
— Не, ну вообще охренел! — Кирилл тоже встал и упер руки в бока. — Хамское поведение, дымовуха в душе, созвон с красивой девушкой в тихую. Слишком много косяков за последнее время, Антонов.