— Да, лет десять точно, — кивнул папа.
— Вы такой стол накрыли, будто я получила повышение или объявила, что выхожу замуж, — заметила я, мечтая уже скорее наполнить свою тарелку.
— Последнего мы, наверное, не дождемся, — буркнула мама, протирая фартуком заляпанный бокал. — Хотя…
— Что? — спросила я, настороженно глядя на нее.
— Ничего, — отмахнулась она от меня. — Давайте есть!
Это я хотела услышать.
Наложив себе всего понемногу, я принялась за вкусную домашнюю еду. Сама я готовила крайне редко, перебиваясь бутербродами, бэпэшками и доставкой, поэтому подобные застолья для меня были настоящим праздником.
— Мы с этой Леной Малютиной вместе коляски катали, — заговорила мама спустя минут десять после продолжительного жевания под передачу про Италию. — Она жила в соседнем доме, но года через три переехала к родителям, когда развелась с мужем.
— Конечно, одной ребенка тяжело растить, — одобрила я выбор маминой старой знакомой. — А грибы твои? — Я наколола на вилку слюнявую шляпку масленка и отправила ее в рот.
— Нет, теть Танины, — ответил вместо мамы папа.
— Я так и поняла, — сказала я с набитым ртом. — У теть Тани они чуть сладковатые, мне так больше нравится.
Обычно мама обижалась, когда чужая стряпня нравилась нам больше, чем ее, однако тут она ничего не сказала и продолжила рассказывать про свою знакомую.
— Я так была рада ее увидеть! Она почти не изменилась, разве что появились морщинки вокруг глаз. Ухоженная, одета с иголочки. Видимо, сын хорошо получает, — она сделала едва заметный акцент на слове «сын».
Ну все, теперь понятно, к чему все это. Сейчас будет сватовство.
Я вздохнула и отложила вилку. Аппетит пропал.
— Он у нее тоже еще одинокий, — продолжила мама. — Купил ей квартиру в соседнем районе, даже на работу не пускает. Сиди, говорит, отдыхай. А она жалуется, что ей скучно. Вот устроилась продавцом в отдел одежды, где раньше тетя Таня работала. Мы там с ней и встретились. Говорит, не может без работы, наряжаться-то некуда!
— Да-а-а уж, — протянула я без энтузиазма. Мне, которая на работу ходит в толстовках и джинсах, да еще и без макияжа, было не понять маминой знакомой.
— Я ей тебя на фото показала, так она глаза как вытаращит! — Для наглядности мама тоже вытаращила глаза. — Это, говорит, Варя такая выросла⁈ Настоящая красавица!
Да уж, красавица…
— Ты какую фотку-то показала ей? — поинтересовалась я.
Мама вытерла руки о салфетку, достала телефон и, сощурившись, принялась искать нужное фото в галерее.
— Вот! — воскликнула она некоторое время спустя, сунув мне экран телефона под нос.
— Ну, конечно. Это фото с выпускного в универе, — кисло заметила я. — Я тут нарядная, ухоженная и позитивная.
— Ты и сейчас ухоженная, — заметил папа, за что ему спасибо.
— Бледноватая без косметики, но так даже лучше. Выглядишь лет на двадцать.
— Мне пару дней назад банку пива не продали без документов, — призналась я. — Приняли за школьницу.
— Всяко лучше, чем выглядеть как старая профурсетка, — нравственно произнесла мама. — Так вот, о чем я говорила-то! Лене ты так понравилась, что она предложила мне свести вас с ее сыном.
Я скривилась.
— Может, не надо?
— Ты его даже не видела! — возмутилась мама. — А он симпатичный мальчик. Да, Саш?
Папа вздрогнул и, оторвавшись от телевизора, растерянно посмотрел на маму. Он явно не слышал нашего разговора, но, просканировав мамино выражение лица, уверенно сказал «да».
— Вот! — подняла вверх указательный палец мама.
— Ой, да делай, что хочешь, — сказала я, потянувшись за бокалом с вином. — Только не организовывай нам встречи, пожалуйста. Я на них не пойду.
— А как же тогда вы познакомитесь? — искренне удивилась мама.
— Соцсети, — напомнила я ей про такую полезную вещь. — Если я ему интересна, пусть напишет мне. Обещаю: ради тебя буду с ним вежливой и первой не сольюсь.
Домой я вернулась поздно вечером — уезжать от родителей никак не хотелось. Они предлагали остаться, но ведь я уже взрослая и независимая, живу отдельно и мешать родителям не собираюсь.
Моя холостяцкая однушка встретила меня темнотой и тишиной. Теплота, которая растеклась по моему телу, когда я была у родителей, вмиг исчезла. Снова я в своем одиночестве.
— Вот я и дома, — пробормотала я, кинув сумку на пол в прихожей.
Приняв душ и выпив ромашковый чай, я устроилась в кресле с книгой. Несмотря на позднее время, спать не хотелось.
— Мне бы рукописи читать, а не напечатанные романы успешных писателей, — сказала я, глядя на обложку очередной книги Аси Лавринович.