— Нормально, стоп майнать,[12] — сказал Джек, обращаясь к португальцу. Затем он спросил, перегнувшись через борт: — Как у тебя, Марко?
Югослав снял с гака стропы и поднял большой палец:
— Отлично. Вирай[13] гак, Сесар.
Подошли Райли и Жюли, каждый со своим саквояжем. На капитане «Пингаррона» был костюм, который он надевал прежде, а на француженке — легкое ситцевое платье, которое, хотя и не было слишком открытым, но было достаточно облегающим, чтобы представить ее роскошную фигуру в лучшем виде.
— Однако... — произнес галисиец с насмешливой усмешкой, скрестив руки на груди. — Из вас получилась красивая пара.
— Да? — отозвалась Жюли, сжимая руку Райли и кокетливо надувая губы. — Мы очень счастливы, — добавила она, наклоняясь к предполагаемому мужу. — Так ведь, mon chéri?
Алекс бросил извиняющийся взгляд на Сесара, который, стоя за пультом управления краном, выглядел не очень радостным.
— Все готово? — спросил капитан своего помощника.
— Ждем только вас.
— Прекрасно, — кивнул он и пожал ему руку на прощание: — Следи хорошенько за судном, пока я не вернусь.
— И вы двое, будьте осторожны... и не позволяй ей делать глупости.
— Я не отпущу ее от себя ни на шаг, — сказал Райли.
— То же самое относится и к Жюли, — уточнил Джек и, глядя на француженку, добавил: — Постарайтесь не облажаться.
— Я буду следить за ним, — ответила она, подмигнув.
Райли закатил глаза и покачал головой.
— Ну, хватит разговоров, — сказал он, снова беря в руки саквояж. — Не будем заставлять ждать капитана Ренци.
Алекс подошел к фальшборту, откуда свисал шторм-трап, по которому им предстояло спуститься к шлюпке. Но прежде чем перелезть через планширь, он взглянул на судно, к которому они направлялись. Это был пароход длиной около ста пятидесяти метров, устаревший, построенный, вероятно, в конце прошлого века. На бортах выкрашенного в черный цвет корпуса проступали длинные полосы ржавчины. Даже с такого расстояния было видно, что белая надстройка, над которой возвышалась одинокая дымовая труба, была покрыта пятидесятилетним слоем краски.
— Ну как, готова? — спросил капитан Жюли, которая чуть ли не пожирала взглядом итальянское судно.
Француженка взглянула на него и лукаво улыбнулась:
— Устроим им неплохое представление.
5
Марович подвел шлюпку к правому борту «Генуи», который возвышался над водой метров на восемь.
Матросы с помощью ручной лебедки вывалили за борт парадный трап и опустили его почти до ватерлинии. Двое из них немедленно спустились и, закрепив поданный югославом фалинь, помогли Райли и Жюли подняться по трапу на борт «Генуи».
На палубе их встретил высокий молодой офицер, смуглый, с гладкими волосами и безупречно одетый в белое, который восхищенно смотрел на Жюли, не обращая внимания на то, что ее предполагаемый муж был рядом с ней.
— Добро пожаловать на борт «Генуи», — на прекрасном испанском приветствовал он их, пожимая руки. — Меня зовут Джорджио Илиано, я пассажирский помощник.
— Спасибо, что приняли нас, — ответил Райли и представился: — Я Алекс Райли, а это моя жена Жюли.
— Вы не испанцы? — удивленно спросил офицер. — А мы думали… — показал он на «Пингаррон» с развевавшимся на корме красно-желтым флагом.
— Я американец, а моя жена француженка. Надеюсь, это не станет проблемой.
— Гм... нет. Абсолютно. Прошу проследовать со мной, я отведу вас на пассажирскую палубу, где вы сможете отдохнуть, пока мы не дойдем до порта сегодня же.
— Не могли бы вы выделить нам каюту? — Райли указал на Жюли и добавил: — Моя жена устала, и ей нужно полежать несколько часов. Этот испанский корабль — он пренебрежительно кивнул в сторону «Пингаррона» — настоящий свинарник, и мы не спали уже два дня.
Офицер собирался отказать, когда Алекс вынул из кармана пачку банкнот из тех, что Николас Палермо дал ему накануне вечером, и добавил: — Конечно, мы заплатим за дополнительный комфорт.
Несмотря на это, офицер колебался и, казалось, не мог принять решения до тех пор, пока Жюли не взяла его за руку и с театрально опущенными ресницами не стала умолять:
— S’il vous plaît…
Офицер взглянул на наручные часы.
— О, разумеется, — наконец признал он.
Затем он подозвал одного из матросов, который помогал им поднять саквояжи, и что-то приказал ему вполголоса.
— Через двадцать минут в вашем распоряжении будет каюта, — сообщил им Джорджио. — А вы можете подождать в ресторане, пока вас не уведомят. И не беспокойтесь о багаже, его доставят прямо в каюту.