— Забудь об этом, — сказал капитан. — Выйти сможешь?
Ноэми стояла чуть ниже Алекса и безуспешно пыталась сдвинуть одно из тяжелых сидений, заклинивших дверной проем.
— Не могу… оттолкнуть его… слишком много… вещей сверху.
И я в том числе, подумал Райли, лежа на обломках, добавляя своим весом все, что блокировало входную дверь в кабину. Если они оба протянут руки, они почти коснутся, но не смогут освободить проход между ними.
— Подожди! — воскликнул Алекс, махнув рукой. — У меня есть идея.
— Ждать…? — Облако дыма стало гуще, и ее кашель усилился. — Конечно... мне же спешить некуда.
Не обращая внимания на ее саркастический комментарий и коварный дым, затуманивающий его зрение, на пределе своих возможностей Райли приподнялся, развязал шланг, обвитый вокруг пояса, и неловко обмотал им несколько сидений и сумок. Им двоим не хватало необходимой силы, но наверху была пожарная машина, которая могла тянуть если не весь самолет, то хотя бы часть обломков.
Надеясь, что там, наверху, не забыли о значении сигналов, он резко дернул за шланг.
— Выбирайте! — взревел он. — Тяните машиной!
Ничего не произошло. Он дернул повторно. Прошло несколько бесконечно длинных секунд, и внезапно шланг натянулся и начал удручающе медленно тянуть вверх. Но тут Райли понял, что трение шланга о дверную раму грозило его порвать. И тогда они действительно пропадут.
— Стоп! — крикнул он. — Стоп тянуть!
Алекс отчаянно огляделся в поисках какого-нибудь инструмента, который поможет им выбраться из этого задымленного ада, в котором густой дым едва позволял видеть дальше вытянутой руки.
— Ноэми, — позвал он, опасаясь, что она могла потерять сознание, — ты меня слышишь?
Наступило долгое ужасающее молчание, прерванное, наконец, приглушенным приступом кашля.
— Ноэми, — настойчиво повторил Алекс, надеясь, что она все еще в сознании. — Это не сработало. Я попробую что-нибудь другое.
На этот раз ее усталый голос, казалось, доносился издалека:
— Нет… — Снова наступила бесконечная тишина. — Нет больше времени…
— Есть, есть еще время! — возразил Райли, зная, что это ложь. — Я вытащу тебя оттуда.
Затем, как если бы Бог ударил кулаком по столу, чтобы дать понять, кто решает вопрос жизни и смерти, произошла небольшая вспышка в кабине, и внезапно то, что было удушающим дымом, превратилось в зарождающийся пожар.
— Огонь! — в ужасе закричала Ноэми. — Огонь!
Алекс глянул на шланг, лихорадочно думая, как использовать его, чтобы потушить огонь.
— Держись! — крикнул он. — Держать!
— Боже мой…
— Держись!
— Алекс… — ее голос звучал отчаянной мольбой.
— Я иду!
Она снова произнесла его имя, но на этот раз прощальным тоном, почти не слышным из-за треска пожара:
— Алекс, я... спасибо... но это... невозможно...
— Держись!
— Нет… я…
Райли услышал щелчок курка.
— Прощай, Алекс.
— Нет! — отчаянно крикнул Райли. — Не делай этого!
Внутри кабины прогремел выстрел.
20
Три дня спустя четверо мужчин и женщина сидели за столом в кают-компании «Пингаррона», стоявшего на якоре у входа в порт Оран. Заходящее солнце светило из-за форта Санта-Крус, освещая иллюминаторы вялым, ленивым светом, едва достаточным, чтобы можно было разглядеть лица.
— Вы можете сделать вакцину, docteur? — спросила Жюли.
Риэ покачал головой:
— Мы все еще находимся на стадии культивирования, размножая штаммы, и пока их у нас не достаточно, чтобы преобразовывать их в пенициллин. Так что процесс займет неделю или две.
— Что ж, слава богу, — сказал Сезар, скрестив руки на груди, — что моей жене пришла в голову идея извлечь образец из пробирки перед тем, как отдать ее. Если бы не это, у нас вообще ничего бы не было.
— Конечно, конечно… — согласился доктор. — Однако позвольте напомнить вам, что если бы не вы, ничего бы этого не произошло.
— Ошибаетесь, док, — поправил его механик. — Они бы послали других, не таких щепетильных, как мы, и ваш труп утонул бы в море, а вакцина оказалась бы в руках нацистов.
— Вы хотите сказать, что я должен быть вам благодарен? — недоверчиво приподнял брови доктор. — Я напоминаю, что каждый день, который я потерял из-за вас, — он посмотрел на всех присутствующих, — десятки пациентов умирают от того, что не получили лечения.
— Из-за нас? — возмутился Сезар, обводя рукой присутствующих.
— Если бы не...
— Довольно, — прервал его Джек. — Прекратите оба. Что сделано, то сделано. Мы должны быть рады, что не позволили Марчу завладеть вакциной, и, что важнее всего, — он держал в руке стакан с ромом, — мы все живы и здоровы.