— Вот почему я объяснил в больнице, что штамм, который я использую для синтеза пенициллина, принес мне коллега из лаборатории, который тайно сотрудничает со мной, — возразил Риэ. — Чтобы вас никто не подозревал.
Алекс хмыкнул:
— Хуан Марч может быть много кем, но не дураком. В какой-то момент он свяжет кончики и, возможно, в конце концов узнает, что же произошло на аэродроме. И тогда у нас будут проблемы.
— Вау, ты сегодня проснулся оптимистом, да? — съязвил Джек.
Райли снова почувствовал, как разгорается его гнев.
— Я вижу, тебе не терпится получить по морде.
— Сначала проверь, держишься ли ты на ногах, — спокойно ответил галисиец.
— Мать твою… — Райли отбросил стул и вскочил на ноги. — Я тебя… — злобно прорычал он, и тут же покачнулся, как будто судно попало в шторм. Он сразу понял, что виной тому было не судно, а его собственное состояние. Ему не осталось ничего другого, кроме как снова сесть, сверля свирепым взглядом своего помощника. — Мы с тобой потом поговорим, — пригрозил он, указывая на него пальцем.
В ответ Джек подмигнул ему, как будто это было всего лишь шуткой.
— А когда нам собираются платить за работу? — задал Марко вопрос, который и у остальных был на уме.
— Не могу сказать, - пробормотал Алекс, делая видимые усилия, чтобы вернуть себе достоинство.
— Но… он заплатит нам, не так ли? — спросил Сезар.
— Тоже не знаю. Думаю, он этого не сделает, пока не убедится, что мы в этом не замешаны.
— Дерьмо.
— Поживем — увидим, — добавил Алекс, устало откинувшись на спинку сиденья. — Но с тем, что произошло... я думаю, мы будем рады, если Марш не отправит «Пингаррон» на дно вместе со всеми нами. Вся эта операция оказалась полной катастрофой. Я бы хотел, чтобы мы никогда не заходили в тот бар в Картахене.
— Тогда, как вы говорите, этот Хуан Марч послал бы вместо вас других, — напомнил ему Риэ. — Они бы убили меня, они позволили бы людям Орана умереть, а у нацистов был бы пенициллин, который помог бы им выиграть войну. Несмотря ни на что… я рад, что это вы — он обвел взглядом команду — появились на «Генуе».
Никто ему не ответил и не поблагодарил. Они слишком многим рисковали и слишком малого достигли, чтобы чем-то гордиться. Единственное, что последовало за заявлением Риэ, — это долгое и неловкое молчание, которое нарушил Марович, подняв руку, как школьник:
— У меня вопрос.
— Какой вопрос, Марко? — отозвался Райли, ожидая обвинений за то, что не получил аванс или что-то в этом роде.
— По крайней мере, расскажите нам, — он похотливо улыбнулся, — действительно ли рыжие… ну… везде рыжие. — Он бросил беглый взгляд на свою промежность, на случай, если вопрос был недостаточно ясен.
— Марко! — с отвращением выговорила Жюли. — Ты cochon![33]
Остальные немедленно ее поддержали, но Марович воспринял их упреки с полным недоумением.
— Знаете что? — сказал Райли, пытаясь подняться на ноги. — Идите вы все к черту. Я собираюсь спать.
Опершись на спинку стула, он встал и направился к выходу, значительно отклоняясь от прямой линии.
— Алекс, — позвал Джек, когда тот добрался до двери. — Послушай напоследок.
Капитан неохотно повернулся, устало прислонившись к дверному косяку.
— Какого черта? — сварливо зарычал он.
— Чуть не забыл, — сказал галисиец, залезая в карман рубашки и вытаскивая небольшую желтоватую газетную вырезку. — Я наткнулся на это вчера в местной газете L’Echo d’Oran. В ней рассказывается о крушении Dragon Rapide на аэродроме и последующем пожаре. Там нет ни намека на возможность того, что это не было несчастным случаем при взлете.
— Ага, — без особого интереса ответил Райли и развернулся, чтобы отправиться в свою каюту.
— Подожди! И еще кое-что.
Алекс нетерпеливо хмыкнул:
— Кончай уже с этим. Я хочу лечь спать.
Не обращая внимания на его угрюмый тон, Джек поднял вырезку, как будто показывал футболисту желтую карточку, и продолжил:
— Здесь говорится, что на взлетно-посадочной полосе было найдено тело человека, который, как предполагается, упал с самолета во время взлета, а внутри самолета были обнаружены три других неопознанных обугленных тела, которые в конечном итоге упали в море.
Стараясь игнорировать зарождавшуюся головную боль, он без интереса спросил:
— И?
Хоакин Алькантара удивленно приподнял брови:
— Что значит «и»? — фыркнул он. — Три обугленных трупа, Алекс. Разве тебе это ни о чем не говорит?
— Конечно, они будут чертовски обуглены, — ответил он, раздраженный задаваемыми загадками. — Какими вы хотите, чтобы они были после того, как сгорел самолет?