- Помоги мне восстановить порядок, - Мариан впервые умоляла его. Это был единственный шанс все исправить, сохранить хоть что-то из того, что осталось.
- То есть поддержать храмовников, - он так и не обернулся, и она не знала, кто отвечает ей, могла ли она раньше знать это? - Пойти против Круга. Нет. Этого ты от меня не дождешься. Лучше я умру.
Хоук задохнулась. Нити, что связывали их, рвались, разделяя их. Пропасть становилась все больше, будто в один миг все их чувства испарились, будто они никогда не знали друг друга. Мариан сжалась, оставалось лишь два варианта как поступить…
- Он умрет, - Себастьян вновь шагнул к Хоук. Его голос был тих, но угрожающ. - Иначе я возвращаюсь в Старкхевен. Но потом я вернусь с целой армией, и тогда этим мелефикарам нечем будет править, - его глаза фанатично вспыхнули, - От Киркволла камня на камне не останется!
- Этот город не переживет нашествия Нытика и его веселой армии, - Айнон выпорхнул из-за плеча, как обычно бесшумно и внезапно, будто всегда там стоял, дожидаясь своего часа. А его слова, как и всегда, ядом правды отравляли ее кровь и разум. - Не знал, что ты хочешь собственной рукой убить всех жителей Киркволла, - он язвительно усмехнулся. - Могла бы раньше сказать, я бы нашел чем тебя занять.
- Я… - Хоук задрожала. Они отсекали все возможности, все варианты побега.
- Я не стану оспаривать прав на месть, - Андерс говорил все так же безучастно и спокойно. - И, если уж на то пошло, я рад, что это будешь ты. Я был счастлив… какое-то время.
Говорил ли это Андерс, или Справедливость озвучивал то, что она хотела услышать?
- Ну конечно был, мистер Справедливость,- Айнон хмыкнул и сложил руки на груди.
Огонек надежды потух. Хоук заметалась по площадке перед Верхним городом. В ее голове вновь все перемешалось, все сомнения и надежды. Она хотела бы спасти Андерса, но спасти его означало погубить Киркволл. Она хотела бы спасти Андерса, но не знала, был там Андерс или остался лишь Справедливость. Спасти Справедливость, уничтожить Киркволл, убить Справедливость, спасти Андерса. Спасти, убить, освободить…
Боль расцарапала сердце, и ей показалось, что она захлебывается кровью, задыхается от заполнившей ее липкой, алой жижи, что заполнила грудь, легкие, глаза, горло. Было так больно, но некого было винить, кроме себя. Она рухнула на колени.
- Я не могу… не могу… - ее ладонь легла ему на спину, но он не вздрогнул и не обернулся, сидя неподвижно, будто и неживой вовсе. Она задыхалась. - Ты сам сказал, что есть вещи превыше любви….
В другой ее руке оказался нож, она не могла вспомнить, как, словно кто-то вложил его ей в ладонь. Что она делает? Почему? Почему она?
- Ты сам сказал… Я… я не могу… не могу… - она уткнулась лбом в его плечо и заплакала. - Я люблю тебя. Я люблю тебя, Андерс…
Она до последнего молилась, чтобы Айнон, как и всегда, опередил ее, закончил все за нее, взял этот грех на себя. Как с Геравом, как с Вараньей, как с Маретари…
…Андерс тепло улыбается и трепетно касается ее кожи: “Я и мечтать не мог… каждую ночь думал о тебе…” - она смеется и кружится в легком голубом платье, Андерс смотрит на нее с обожанием и ловко сплетает венок из цветов: “Ты мое солнце, без тебя я бы замерз во тьме, как эти цветы…” - “Я люблю тебя…” - они сплетаются на ковре перед камином, залитые жарким золотым светом, жаркое, золотое пламя сжигает их. Она хохочет, Орана всхлипывает от смеха, Андерс дергает струны лютни и невпопад поет какую-то глупую веселую песню, она так счастлива, что кажется сейчас сойдет с ума. “Ты такая красивая!” - он шепчет ей такие сладкие глупости, пока они кружатся в медленном танце, под звонкое пение Ораны и звуки лютни. “Я счастлив…” - он сжимает ее ладонь, а в его глазах она видит свое отражение, он смотрит на нее, как на богиню, и она уже не слышит, как празднуют свадьбу Авелин, хотя они все еще в одной комнате…
- Я люблю тебя…
Но в этот раз Айнон не пошевелился и не направил свою руку вместо ее. Ее ладони залила кровь человека, которого она любила. Теплая, липкая, яркая… Его лицо впервые за долгое время разгладило умиротворение. Будто смерть была прекрасным сном…
_________________________________________
No Compromise by coupleofkooks http://coupleofkooks.deviantart.com/art/DA2-No-Compromise-209858704
========== 95. Последняя капля ч.3 ==========
*Dragon Age II - Mage Pride (с субтитрами) http://www.youtube.com/watch?v=o7tpL4cMvI0
__________________________________
- Надо поспешить в Казематы. Там будет на что посмотреть, - Варрик наконец осмелился заговорить, нарушая жуткое, невыносимое пятиминутное молчание, в течение которого они следили за неподвижной Мариан. - Хоук?
Авелин шагнула вперед, осторожно касаясь руки подруги. Та не пошевелилась. Она стояла белая, как полотно, и пустая, как небеса. Весь ее мир рухнул и сгорел. Что ей было до Церкви, до Круга, до Храмовников, до Киркволла? Чтоб им всем сгореть и обрушиться камнями. Она жадно рассматривала спокойное лицо Андерса.
Может, он спит? Раньше у него было именно такое выражение лица, когда он спал. Отзовется ли он, если она позовет? Просыпайся, соня, ну же, вставай. Нам нужно идти, правда, я не знаю куда… Зачем нам куда-то идти? Быть может, мне стоит прилечь рядом с тобой? А утром мы проснемся, и я сделаю оладушки, с медом, как ты любишь. Будет солнечный день, я не помню какой, но это и не важно, мы будем счастливы, это главное, да? Давай я спою тебе…
- …Хоук?!
…Ты и я,
И ты, любовь моя,
Во всем, ты мой король, я твоя королева,
Это не твоя вина,
Не притворство.
Ты и я *…
- Хоук?!
Авелин испуганно встряхнула магессу, но та все так же безучастно стояла, не отрывая пустого, немигающего взгляда от Андерса, и что-то тихо шептала. Ее лицо было безмятежно счастливым, хотя по щекам текли слезы, а глаза были пустые и тусклые. Авелин потерянно глянула на Варрика, а тот выразительно посмотрел на Айнона. Полуэльф вздрогнул, вырываясь из собственных переживаний.
- Ну что? - Айнон недоверчиво его оглядел, и через мгновение удивленно вскинул брови. - Да иди ты!
- Ну, меня-то ты в чувство привел, - Варрик невозмутимо пожал плечами. - Давай, Красавчик, яви чудо.
Пару мгновений Айнон с неподдельным интересом рассматривал его, будто видел впервые. Варрик вопросительно вскинул брови, а затем приглашающе кивнул на Хоук. Спустя еще пару мгновений Айнон удивленно тряхнул тряхнул головой и со вздохом шагнул к Хоук. Он на мгновение замер у нее за спиной, прислушиваясь к тихим словам голоса в своей голове, хмыкнул и наклонился к ее уху, обворожительно мурлыча:
- Брат, Хоук, твой милый братишка Карвер скоро умрет, - он мечтательно хмыкнул.
“Брат? У меня есть брат?” - на миг перед ее глазами вспыхнула яркая картинка солнечного дня, в тени дерева хмурый мальчик обиженно дуется, он швыряет ей и девочке, очень похожей на него, под ноги палку: “Ну и не надо! Я сам справлюсь! Сам! Глупая Бет! Мари - дура!”. Он всхлипывает и убегает. На ее голову ложится тяжелая широкая ладонь и ласково гладит, мягкий мужской голос успокаивающе журчит где-то над ней: “Ну, ну, не расстраивайтесь, он все поймет.”
- Если ты не поторопишься, и не убьешь Орсино раньше, чем маги разорвут Карвера на милые кусочки и разбросают по всем Казематам, - он весело хмыкнул и зашептал еще тише и торопливей…
Мариан вздрогнула, перед глазами ярко вспыхнула новая картинка. Этот же мальчик, уж повзрослевший в доспехах храмовника стоит посреди ругающейся толпы, он опять хмурится, как будто сейчас скажет привычное “Мари - дура!”, но в его глазах облегчение. Он рад, что она пришла. Верно. У нее есть тот, за кого нужно сражаться.
Хоук моргнула и сосредоточилась на взволнованном лице перед собой. Бледное лицо в яркую веснушку и испуганные зеленые глаза в обрамлении рыжих ресниц, узнавание пришло мгновение спустя. Мариан кивнула Авелин, сморгнула застывшие слезы, вскинула руки, стирая мокрые дорожки, и в последний раз глянула на Андерса.
Она оплачет его позже, когда защитит брата, когда спасет город, когда все исправит. А плакать будет потом в безопасности их спальни, завернувшись в одеяло и закусив подушку, чтобы никто не услышал, как она воет раненным зверем. У нее еще будет время прокусить себе вену, расцарапать кожу, добраться до разбитого сердца, а сейчас она должна быть сильной, чтобы всех защитить. Чтобы больше никто не умер. Хоук решительно оглядела обеспокоенных друзей.