Мужчина что-то тихо напевал, привычно перейдя на родной тевинский. Что-то смущающее о любви, что совсем не вязалось с его мрачным характером и язвительными речами. И это спокойствию тоже не способствовало. Фенрис, будто зачарованный, смотрел, как белоснежные зубья погружаются в непроглядно-черные пряди.
В какой-то момент Фенрис наклонился вперед, и убийца тут же воспользовался этим. Айнон откинулся спиной ему на грудь и запрокинул голову, доверчиво обнажая беззащитное горло и аккуратно укладывая затылок ему на плечо.
- Хочешь я почитаю тебе книжку? - он мягко улыбнулся. - Я тут нашел сборник сказок, а учитывая наше с тобой прошлое, думаю, это будет весело. Я вот, например, не помню, чтобы мне кто-нибудь читал сказки на ночь.
Мужчина мечтательно зажмурился и удовлетворенно заурчал. Вибрирующая дрожь прошила Фенриса насквозь, и он порадовался, что Айнон сидит к нему недостаточно близко и не чувствует, как он сходит с ума. От мурлыканья, от доверчиво подставленного горла, от жара тела и неприкрытого наслаждения, от знакомого запаха, от тяжести лежащего на груди тела. Фенрис тоскливо вздохнул, отстранено понимая, что ему сейчас совсем не до сказок, но все равно кивнул, не доверяя голосу.
Айнон бодро подскочил, небрежно отбрасывая расчесанные пряди за спину и скользя взглядом по предметам в комнате.
- Бери подушки, а я поищу одеяло, устроим валяния у камина в библиотеке, - мужчина отвернулся к стопке книг, вчитываясь в названия. - Хех. Вот она. - он потянулся к книгам.
Фенрис с облегчением выдохнул: кажется, у него будет пара минут, чтобы взять себя в руки. Не так, как хотелось бы, но все же. Он торопливо подхватил подушку с пола и вышел из комнаты, пока Айнон увлеченно рылся в сундуке.
В гостиной он уронил подушку перед камином, добавив к ней еще одну из кресла, и тоскливо глянул на пламя в камине. Что он здесь делает? Что за дурная привычка мучить себя несбыточным… Половица скрипнула и Фенрис глянул на улыбающегося Айнона, замершего в дверном проеме. Была еще одна возможность, он мог бы толкнуть его к стене, впиться злым укусом в желанные губы. Оттолкнет? Ответит? Вот только ему сейчас не нужна была помощь или успокоение, а значит, у мужчины нет причины отвечать на его глупый порыв. Он не легкомысленная Изабелла. Что может предложить ему беглый раб, за которым идут охотники хозяина? Который даже не знает, для чего ему свобода. Что за безумие… Зачем он задается бессмысленными вопросами? Сердце Айнона уже занято, нет причины отвечать рабу, кроме как из жалости. Нет смысла мечтать о несбыточном, бороться за мечту…
- Жил-был в старые времена один маг…
Айнон увлеченно читал детскую сказку рыча и мурлыча, на все лады изображая заколдованного мага и смеясь над его неудачами. Иногда он приваливался плечом к Фенрису, и его веселая дрожь передавалась эльфу, вот только вызывала она совсем не смех. Пламя плясало, заливая его лицо теплым светом, стирая с черт его усталость и недовольство. Иногда он бросал на него игривые взгляды, в которых дьявольским огнем плясали отблески от камина.
А в сказке незадачливый маг обиделся на людей и обратился медведем, много лет он жил в лесу, пока не влюбился в юную девушку из ближайшей деревни. Вот только маг забыл, как обернуться обратно, в итоге маг съел возлюбленную и стал зверем окончательно. В общем, добрая сказка о магах. Следующая рассказывала о храмовнике, поклявшемся убить Ведьму Пустошь, и как на пути ему встречались то старуха, то юная дева, отговаривающие идти к ней.
Фенрис рассеянно намотал на палец конец одной из его длинных прядей, надеясь, что мужчина достаточно увлечен, чтобы не заметить, что волосы его взяты в плен. Холодные пряди неуловимо пахли острой терпкостью каких-то цитрусовых, черной горечью миндаля и не менее ядовитой горечью полыни. А еще его окружала прохлада лаванды, чье масло мужчина частенько использовал для массажа. От знакомого запаха Фенриса обожгло невыносимым жаром, что превратился в жидкое пламя и стек по его позвоночнику, а внизу живота это пламя свернулось в твердый горячий клубок, миг, и он превратился в тугую пружину, дрожащую и мучительную. Гудящую от желания выпрямиться.
Фенрис прерывисто вдохнул и перекатился на живот, пряча лицо в подушку. Возможно, ему стоило согласиться на предложение Изабеллы. А там или наваждение само пройдет, или он поймет, что ему делать со всем этим безумием. А пока все, что он мог - это притворяться, что ничего этого нет. Ни голодного жара, ни нестерпимой жажды…
- Ну так что? Спасти тебя? - Изабелла игриво улыбнулась и чувственно прикусила его подбородок, потираясь животом о его бедра.
- Да.
Со стороны лаборатории грянул хохот. Входная дверь дома недовольно скрипнула.
_________________________________________________
Запах миндаля является общим символом любви и смерти. Чем сильнее этот запах, тем больше страсть и самопожертвование. Кроме этого скрытого воздействия миндаль имеет и парфюмерные притягательные свойства. Этот запах легко ассоциируется с чем-то теплым, уютным, неизвестным, таинственным, ускользающим, недосказанным, одновременно спокойным и буйным.
Цитрус. Подходит людям, которые залогом личного успеха считают жесткую дисциплину, четкую стратегию, выверенную тактику. Настоящие перфекционисты, они любят планировать все до мельчайших деталей. Причем, если одно из «звеньев цепи» внезапно рвется, это повергает их в шок, они могут быть вспыльчивы и несдержанны. В любви любят доминировать. Неверность и предательство переживают очень мучительно.
Полынь, другое название Артемизия - это оберег, который укроет от всех несчастий и недугов, защитит в трудную минуту и от малярии, и от ожогов, и от чумы, сглаза, порчи и всего остального, а также от отравлений и ядов. За горечь полынь прозвали «окаянной», а по своей силе защиты от злых чар ее приравнивают к освященным веточкам вербены, к ладану, церковным свечам страстной пятницы. Также по еще одному поверью полынь считают еще и символом любви. Иногда в просторечье ее называли «молодой любовник» и «девичья погибель».
Стоят два храмовника около озера Каленхад. Видят, какой-то маг идёт мимо. Один из храмовников отвешивает ему богатырский пинок со словами:
- С днём храмовника, хе-хе!
Маг, поднявшись с земли и немного отряхнувшись, посылает в сторону гогочущих храмовников огненный шар, превращая обоих в обугленные головешки.
- С днём малефикара, хе-хе!
========== 11. Отражение в зеркале ==========
- Прости, Варрик, но повтори еще раз, почему Хоук считает, что это “отдых на природе”, и что здесь делаю я?
Айнон недовольно пинал маленькие камешки, покорно следуя за тройкой магов и искренне не понимая, почему с утра пораньше его потащили на гору. Он опять первую половину ночи не спал, а вторую провел в лаборатории, и потому планировал сладко проспать весь сегодняшний день. Но у Хоук, как обычно, были свои планы на жизнь их компании. В общем, его дурные прогнозы сбылись, и с утра пораньше, еще до рассвета, она заявилась на порог их дома и сначала растрясла Фенриса, чтобы узнать, где спальня Айнона, справедливо полагая, что если она просто покричит, он ее проигнорирует, а потом и его. Нет, он не имел ничего против самого похода, дела гильдии порой вынимали из постели и спящего, он был против того, чтобы Хоук шлялась у них по дому, как у себя.
Его вообще довольно сильно шокировала привычка Хоук самостоятельно распоряжаться свободным и не очень временем своих компаньонов, вваливаясь в их дома и жизни. Они вроде друзья, а не ее рабы. Однако она все время совершала что-то, что заставляло его вспомнить об этом времени своей жизни.