Таким образом, события этой главы происходят через месяц после второй главы и за 2 года 11 месяцев до 3 игровой главы.
______________________________________
Хоук тоскливо обвела просторный холл взглядом и со вздохом закрыла за собой дверь, чуть поморщившись от противного скрипа не смазанных петель. Все, что она хотела - это просто выпить в ничем не обязывающей компании Фенриса. Однако облюбованный тевинтерцами дом был уныло пуст и тих, и в нем никого не было. Сегодня был один из тех дней, когда ничего не происходило, погода была отличной и Хоук просто хотела с кем-нибудь поговорить.
Дома сидеть не хотелось, да и не было особого смысла. Андерс увлеченно строчил очередной манифест, от усердия высунув кончик языка и увлеченно болтая вслух с самим собой, может, и со Справедливостью, Хоук не уточняла. Вот уж кому никогда не бывало одиноко. Она немного им завидовала. Умный собеседник и всегда рядом. Орана была занята на кухне, куда саму Хоук не пускали, после того, как она, несколько раз попытавшись пожарить себе пару яиц, сначала чуть не сожгла дом, а затем проморозила все до хруста. В третий раз сковорода попросту взорвалась, прошив стены острыми чугунными осколками. Бодан же с Сэндалом заперлись в одной из комнат, творя очередной эксперимент, кажется, они пытались усовершенствовать какой-то меч.
Она могла бы поговорить с Собакой, даже сыграть с ним в карты, спасибо Варрику, вот только мабари, к сожалению, не пил. Так что она решила действовать по старой схеме - наведаться к друзьям. Начала она с ближайшего, то есть с Фенриса, старательно проигнорировав Себастьяна. Он был милым, но уж слишком сладко-правильным.
Она, если честно, не могла даже точно сформулировать, что с ним было не так, что в нем вызывало у нее раздражение. Он не был слишком уж правильным, взять хотя бы его жажду мести, но и “своим парнем” он тоже не был. Во всех его жестах и словах постоянно проскальзывало некоторое превосходство, это бесило Хоук до жути. Конечно, она уже привыкла, что в разное время разные люди относились к ней с пренебрежением из-за того, что она женщина, маг, беженка, дочь изгнанной из рода, дочь отступника - всегда находилось что-то. Так что она приучилась игнорировать, и именно это она и делала.
Мариан хлопнула ладонями себя по щекам, сосредотачиваясь на идее найти собутыльника на грядущий вечер: до жути хотелось выговориться и покаяться. Первым делом она подумала об улыбающемся Варрике, в ее воображении гном весело рассказывал очередную историю, размахивая кружкой и сжимая в другой руке костяную трубку, или понимающе кивал в нужных местах, слушая ее. Хоук хмыкнула и зашагала в сторону “Висельника”.
Она быстро пробежала церковный двор, притворившись, что не заметила стоящую у доски проповедника обеспокоенную Сестру. Дочь Создателя даже сделала к спешащей магессе пару шагов, но та торопливо нырнула за поворот. На торговой площади Хоук была вынуждена замедлиться: судя по крикам, там опять назревал скандал, беспокойные гномы чуть ли бороды друг другу не рвали. Мариан старательно обогнула их по широкой дуге и сделала вид, что не увидела спешащего к ней гнома. Кажется, Варрик просил ее держаться от них подальше. Какие-то там дела торговой гильдии, Варрик от них скрывался, а доставалось ей.
Она легко пробежала лестницу, ведущую в Нижний город, успев бросить умоляющий взгляд на знакомого стражника у спуска, тот понимающе усмехнулся, и, к ее облегчению, шагнул навстречу гному, спасая ее от разборок с гильдией. На рынке Нижнего она ошеломленно замерла и тут же кисло скривилась. Сложно было не заметить унылую фигуру. Даже исключая его любовь к черному, и дело тут было даже не во внешности. Кто бы с ним ни занимался раньше, сейчас было невозможно заметить в нем ни единой черты, присущей рабу. Прямая спина, холодный взгляд и некоторое высокомерие на лице. Он выделялся в любой толпе, когда умышленно не пытался быть незаметным, как Фенрис в квартале аристократов Верхнего города, и это не было чем-то хорошим.
Хоук тоскливо вздохнула, не было никакой возможности притвориться, что его нет. Она шагнула в толпу, надеясь пройти незаметно у него за спиной, благо тевинтерец сосредоточенно рассматривал что-то на прилавке. И ей это почти удалось.
- Хоук.
Магесса испуганно подпрыгнула, с трудом удержав недостойный ее положения писк: как, черт возьми, он это сделал? Вокруг сновала целая толпа разного народа, но он все равно легко опознал ее присутствие позади себя.
- Айнон, - она терпеливо дождалась, пока он к ней не обернулся. - Что ты здесь делаешь? - вопрос вырвался сам по себе, в обход громко протестующего разума. Мариан поморщилась, недовольная своей глупостью. Впрочем, дело было не в глупости, а в чувстве неловкости, что неизменно возникало у нее в его присутствии.
- Это рынок, Хоук, - его лицо было на удивление безжизненным. На магессу накатило раздражение от мысли, что он настолько ее презирает, что даже не считает нужным изображать хоть какие-нибудь эмоции. - Что я могу здесь делать? - вопреки тону вопроса он даже не стал насмешливо изгибать брови.
- Я тебе не нравлюсь, - почему-то ее это задевало, хотя кто такой Айнон, чтобы его мнение имело для нее значение?
- Да.
- Потому что я - маг, - она вновь констатировала факт, недовольно складывая руки на груди в глупом, по-детски ранимом жесте защиты.
- Да.
Хоук резко втянула воздух. Почему-то было обидно, хоть она и раньше прекрасно знала его отношение ко всему магическому. Хотя она с детства привыкла, что магов не любят, что пол этого города, несмотря на заслуги, без колебаний сдадут ее храмовникам, случись что-нибудь тревожное. Тевинтерец и малышку Мерриль не любил, но Хоук почему-то думала, что к ней он относится иначе, раз всегда без пререканий прикрывает ей спину, и от этого даже какое-то время чувствовала некий восторг, как тогда, когда смогла добиться дружбы с Фенрисом, став первым и единственным магом, которому он не хамил. Как будто она сумела приручить опасное животное.
- Это глупо, - Мариан возмущенно уставилась на него. - Все равно, если бы я решила сделать тебя рабом только потому, что ты - эльф, - на миг ей показалось, что его лицо дрогнуло.
- Ты - угроза, мне этого достаточно, - он равнодушно рассматривал ее. - И дело тут не только в магии. Ты, Мариан Хоук, сама по себе угроза.
Хоук изумленно клацнула зубами, захлопывая открытый от удивления рот. Почему-то вспомнились испуганные лица Ораны и Андерса, повисших на ее руках, когда она в очередной раз собралась на кухню, но вряд ли тевинтерец имел в виду ее способность взрывать яичницу.
- Ты неловкая, неумелая и безответственная, - решил все же уточнить мужчина. - Ты похожа на ребенка, жонглирующего ножами, всякий, оказавшийся рядом с тобой, рискует быть проткнутым ими.
Она ошеломленно моргнула, но, прежде чем Мариан успела возмутиться, в их компании добавилось действующих лиц.
- Эй, Красавчик, я нашел бутылку отлично… о-о, Хоук, - Варрик вынырнул из толпы, увлеченно рассматривая предмет в руках, затем он поднял взгляд и заметил своих друзей. Гном замер в метре от них, с интересом оглядывая позы, в которых они стояли. Айнон тут же тепло улыбнулся Тетрасу, вызвав у магессы очередной прилив недовольства. - Рад тебя видеть. Мы тут с Красавчиком решили выпить, присоединишься?
От перспективы пить в компании с Айноном Мариан передернуло. Она тяжело вздохнула, смиряясь с потерей еще одного хорошего собутыльника. Жаль, конечно, но видеть насмешливую улыбку на лице Айнона в ответ на любое ее слово совсем не хотелось. Хоук боялась, что сорвется и попытается стереть ее ударом закованного в латную перчатку кулака, даже несмотря на присутствие Тетраса.
- Спасибо, Варрик, но как-нибудь в другой раз, - она дернула уголками губ в намеке на улыбку. - Я собиралась навестить Мерриль.
Гном проницательно ее оглядел, но затем кивнул, и она с облегчением вздохнула, радуясь, что сеанс расспросов откладывается на потом. Тетрасу стоило поставить памятник за понимание и чувство уместности.