Идущему между шатров Фенрису казалось, что он попал в другую страну, которой никогда не было на карте Тедаса. Торговцы сверкали черными, ярко подведенными углем глазами и речь их текла, будто песня. Они предлагали вещицы, протягивая их на узких, скрытых тканью перчаток ладонях, насмешливо изгибая изящные брови на смуглых, одинаково изящных лицах.
Айнон выскользнул из толпы, довольный донельзя. Он улыбнулся ему, озаряя светом и вновь перехватил запястье, увлекая за собой в скользящую разношерстную толпу. Они миновали несколько торговых шатров, свернули на небольшую площадку, где была еще пара своеобразных торговых прилавков с товарами: два закрыты, а у третьего сидел все такой же смуглый, закутанный в ткань мужчина перед хрустальным шаром и курил, используя странное приспособление, состоящее из узкого сосуда с гибкой трубкой, костяной конец которой уходил под скрывающий лицо платок. У закрытых шатров стояли мужчины в тех же тюрбанах, платках, скрывающих пол-лица, широких штанах с широкими саблями. Их голые торсы были покрыты узором странных татуировок.
Айнон подошел к одному из закрытых шатров и что-то произнес на певучем, незнакомом Фенрису языке, показывая какой-то амулет. Мужчина кивнул и откинул край ткани, закрывающей вход в шатер, и Айнон, не колеблясь, скользнул внутрь, ведя за собой и Фенриса. Внутри шатра была стена и дверь, укрытые от чужих глаз тяжелой тканью. Мужчина решительно толкнул дверь и пошел дальше, Фенрис нахмурился, ничего не понимая, но все равно последовал за ним. Дальше они шли по веревочным мосткам, соединяющим полуразрушенные коридоры Клоаки, возвышающимися над сточными водами. Они шли по ним, пока не вышли к очередному пятачку с дверью, где стояли еще двое странных незнакомцев. Айнон вновь что-то им сказал и они кивнули, разрешая пройти дальше.
За дверями оказались еще одни мостки, а дальше - еще более странный магазин. Деревянная, добротно сколоченная площадка странной силой поддерживалась в воздухе в центре каменного зала. У одной ее стороны стоял настоящий боевой голем, а в центре на троне сидела пугающая, огромная кукла, внутри которой находился сухой человек. Все углы были заставлены сундуками, а кое-где артефакты и золото были свалены в кучу, здесь даже было зеркало, похожее на зеркало Мерриль. Айнон обернулся, тепло улыбаясь, и отпустил его руку.
- Найди себе что-нибудь, - он подмигнул, кивнув на сундуки, и шагнул к кукле.
Айнон торжественно вытащил какой-то мешочек и бутылочку, показывая их кукле и весело щебеча все на том же наречии. Фенрис удивленно покачал головой и подошел к ближайшему сундуку. В этом месте было так же много разных безделушек, но еще больше необычных вещей. Эльф меланхолично скользнул ладонью по медальону “Дар воина тумана”: Айнон знал, как его удивить. И прямо сейчас Фенрис был ошеломлен.
- Это? - из-за плеча выглянул Айнон. - О-о, ладно, - он улыбнулся, обернулся к кукле и что-то прощебетал, указывая на амулет. Кукла ответила.
Они вышли из магазина и двинулись по другим мосткам, выведших их в канализацию Клоаки, из которой они выбрались в сами катакомбы.
- И что это было? - наконец не выдержал Фенрис, сверля спину полуэльфа подозрительным взглядом.
- Убежище Ксенона Антиквара, - легкомысленно поведал Айнон. - Лет триста назад он неудачно заключил сделку на бессмертие, да забыл о молодости, теперь вот ищет “лекарство”. А мне как раз нужно было куда-то деть внутренности вартеррала.
Фенрис недоверчиво покачал головой. Множество людей искало этот магазин, обшаривали Клоаку и ее канализацию, они тратили горы золота и кучу времени, а Айнону просто надо было сбыть завонявшие внутренности. Он задумчиво смотрел на спину легкомысленно мурлычащему Айнону, чем больше он узнавал его, тем больше…
- А это что? - Фенрис скептически оглядел свертки, с которыми Айнон вынырнул из толпы на рынке Верхнего города.
- Еда, - Айнон невозмутимо улыбался.
- Еда? - Фенрис вопросительно поднял брови.
- Предлагаю устроить ужин. Будем есть с тарелок Данариуса, в доме Данариуса, пить его вино из бокалов и представлять, какое у него было бы лицо, застань он эту картинку, - поймав недоверчивый взгляд, Айнон закатил глаза. - Долой рабские привычки. Я отказываюсь жрать втихаря на кухне, - он тепло улыбнулся, в этот раз без капли притворства и уже мягче закончил: - Будь добр, уступи мне в этом.
- Ты в курсе, что это не дом Данариуса? - Фенрис устало вздохнул, спорить совсем не хотелось.
- Ну да, но мечтать не вредно.
И Фенрис уступил. Вечером они сидели у камина, распивая проклятое вино, что было не столько напитком, сколько пряной памятью о их хозяевах и прошлом. И, несмотря на хороший день, скорее даже благодаря этому, настроение у обоих было лирическое.
- Агреджио Павалли, - Фенрис задумчиво глянул в бокал. Он ненавидел это вино, оно было горьким, как его воспоминания о нем, но он пил его горечь, доказывая себе, что он способен выпить горькую память до дна. Он может… - Я часто подавал его гостям Данариуса, ему нравилось смотреть, как лириумные клейма пугают их.
- Не представляю, что в этом пугающего, мне они нравятся, - Айнон скользнул теплым взглядом по той части узора, что была видна, а затем лицо его замкнулось, вернув себе покой и легкую улыбку, спустя мгновение он решил сгладить сказанное. - К тому же, твои хотя бы светятся.
И страдальчески заломил брови. Фенрис, к его облегчению, усмехнулся.
- Это - последняя бутылка, - он долил им в бокалы, а Айнон облегченно выдохнул: его тошнило от этого вина. - Я хранил ее для особого случая.
- Например? - полуэльф вскинул брови. - А то у нас что ни день, то случай. Вроде как “сегодня я героически выжил, несмотря на все старания Хоук”.
- Например, на годовщину побега, - Фенрис поднял на него не слишком трезвые глаза. - Хочешь узнать, как это было?
- Хочу услышать все, что ты захочешь мне рассказать, - Айнон откинулся на спинку кресла. - Мне нравится слушать твой голос.
- Когда кунари напали, магистры проиграли, - Фенрис помедлил, вспоминая. - Я сумел довести Данариуса до корабля, но места для раба не нашлось. Ему пришлось бросить меня.
- Прям вижу его восторг.
- Да, - он усмехнулся. - Его лицо было незабываемо. Я еле выбрался из города живым. В джунглях были мятежники… - Фенрис задумался, перебирая воспоминания.
- А, воины тумана, - Айнон тут же заполнил тишину, позволяя ему собраться. - Ашварахти все время ругался, что они освобождают рабов, которых везут на рынки Сегерона. Он был сенатором, и подобное бесило его, - мужчина поморщился.
- Они подобрали меня и выходили. Я жил с ними, пока Данариус не вернулся, - Фенрис нахмурился. - Я полюбил их. Они никому не кланялись и боролись за свободу. Такого не было в моей жизни… - его лицо исказили боль и страдания. - Он приказал убить их, и я послушался. Я убил всех до единого.
Боль наполнила их обоих. Фенрис скорбил по убитым, а Айнон…
- Понимаю… Подчиняться и не сопротивляться вбито плетью, впаяно болью…
- Я… никогда об этом не вспоминал. И не испытывал желания рассказывать кому-то, - эльф устало потер ладонями лицо. - Может, это потому, что ты мне друг? - Фенрис невесело улыбнулся ему, с какой-то горечью всматриваясь в его лицо. На существование Хоук они дружно закрыли глаза.
- Только друг? - Айнон иронично вскинул брови. - Так и знал, что ты оставишь меня без сердца.
Это уже было почти прямое признание, учитывая, что он произносил подобную фразу ранее, во вполне конкретной ситуации. Эльф ощутимо смутился, показывая, что он ничего не забыл, и следующую фразу произнес с заминкой, аккуратно подбирая слова и неловко прикрывая рот узкой кистью. И это лучше всего показывало, насколько тема разговора важна для него.
- Ты хороший… человек. Разве ты никого еще не удостоил своим… вниманием? - он пытливо вгляделся в его глаза, ища там что-то.
Создатель, неужели они сдвинулись с мертвой точки? Айнон бы сплясал, если бы можно было останавливать время на отдельно взятом месте. Теперь его очередь подбирать слова.
- В Сегероне лишь один эльф влетел в мои объятья, - он мягко улыбнулся, стараясь выглядеть искренне, а не как всегда. - И он один был способен сквозь броню прикоснуться к сердцу.