— А мне кажется, — произнёс Арад-Нинкилим, не отводя глаз, — что вы все крупно просчитались в своих расчётах.
Глава 20. Вы крупно просчитались в своих расчётах
36. Ладислав, барон Томирский
Нужно было ехать в столицу.
Чтобы отвлечься. Чтобы забыть. И ещё потому, что дядя его ждал.
Несколько дней Ладислав оставался в замке. Перебирал с упорством одержимого оружие и сбрую, чистил их, отдавал распоряжения. Он ждал, вернётся ли Гервёр, но она так и не вышла из болотного леса.
И Ладислав отправился в путь. На этот раз — вместе с оруженосцем. Тот быстро поправился, и был очень недоволен, что они путешествуют вместо того, чтобы сражаться.
— Вашей светлости вовсе не стоит путешествовать, если не хочется. К тому же, есть уважительная причина.
Ладислав повернул голову и сурово посмотрел из-под уцелевшей чёлки.
— Разве я похож на Гакона Одноглазого? — спросил он.
— Ваша…
— Давай, отвечай! Ты его видел, так что можешь нас сравнивать. Вот и скажи — похож я на Гакона Одноглазого?
Милон посмотрел на хозяина и задумался.
— Ваша светлость, я могу ошибаться, но по-моему вы на него не похожи, — произнёс он, — Потому что вы живой, а он — мёртвый.
— Вот. Это Гакон Одноглазый мог чуть ли не в одиночку перебить всех зелёных детей. Он был необычный человек и у него было необычное оружие — ты сам видел, какое. А я — совсем обычный, какой-то барон. Ты видел, как их много и как они опасны. Нужна целая армия, чтобы с ними справиться, вырубить их рощи, разбить проклятые алтари. Может оказаться, что без драконов тут и не справишься. А армию, драконов и союзников можно найти только там, на открытых просторах.
— Вот как… А скажите, когда вашей светлости было страшнее — когда в столице короля
— Я думаю, Милон, — ответил Ладислав, щурясь на горизонт, — что самое страшное приключение у меня ещё впереди.
В столицу они прибыли вечером и сразу отправились в дядин загородный дом, даже не заезжая в город.
Дорога немного успокоила. Она проходила через чёрные еловые леса, пусть угрюмые, но обжитые и сухие, не заболоченные. Зелёным детям в таких нет места. А значит, беда не охватит всё государство, несмотря на ухабистые дороги, кислое пиво и стражников на мостах, которые признают твою подорожную подлинной только если добавить серебряную монету.
Ладислав настолько успокоился, что начал прикидывать, как долго его волосам отрастать до прежней длины. Сейчас они еле-еле закрывали половину ушей.
Дядино поместье стояло на холме и напоминало разросшийся деревенский дом. Рядом вращала лопастями мельница, матово-чёрная на фоне закатного неба.
Из конюшни пахло мякиной. Дядя Ронислав был такой же, каким Ладислав помнил его всю жизнь — среднего роста, суетливый, с коротко постриженной рыжей бородой. Даже не верилось, что такому человеку поручили заботиться о драконах. Скорее поверишь, что он торгует телегами на столичном Печерьевском рынке.
— Проходи Ладислав, проходи. Ты совсем взрослым выглядишь… А почему причёска другая? За модой следишь? Надо было до столицы потерпеть, здешние цирюльники лучше знают, что моднее.
Ладислав только сейчас заметил, что он перерос дядю на полголовы. Но не подавл вида. Хозяин тоже не подал вида.
— Была битва, — ответил Ладислав, заходя в дом. — Они хотели мою голову. Но получили только волосы.
Лицо дяди стало серьёзным, даже встревоженным.
— Это случилось во время твоего путешествия в Меларн?
— В Меларне на меня тоже нападали, — ответил Ладислав, — Но это сражение произошло, когда я уже вернулся в своё имение.
— Чего ж ты ввязался?
Ладислав решил, что говорить о зелёных детях пока рано.
— Я исполнял мой долг сеньора, — ответил он.
— Понятно. В твоём возрасте все пытаются…
Сели ужинать. Даже здесь, возле претендующей на что-то столицы, дух провинциального Томира был неистребим. Ужинали в низкой, хоть и просторной, комнате, и все за одним столом — и хозяин, и слуги. Даже Милон сел и тут же утащил себе тыквенную вертуту, чтобы никому
Стол был разнообразнее, чем в родовом замке. Три столичных рынка — Рыбный, Речной и Печерьевский — позволили закупиться снедью, что не растёт в огороде.
Для тех, кто хотел похлебать, стоял суп с фасолью на свекольном квасе, горячий и особенно вкусный. А ещё: лепёшки с жареными шкварками, засоленные ещё зелёные помидоры, хрупающие огурчики и печёная свинина в панировке из ржаных сухарей. Для восьми человек сгодится.
Был и яблочный бренди, — изготовленный, судя по запаху, не из плодов, а из опилок. Смотритель королевской Огненной Конюшни то и дело пытался угостить им племянника. Но юноша делал вид, что не замечает и налегал на ставленный мёд.
После ужина отправились к камину, прихватив с собой кувшин вишнёвой настойки. Слуги оставили хозяев и прикрыли дверь наглухо. Тётушка ушла вместе с ними, и очень скоро из дальних комнат донеслись её первые возмущённые возгласы.
Ладислав пригубил настойки и закашлялся. Основной для чудо-напитка, похоже, послужил тот самый якобы яблочный бренди.
— Я вино не признаю, — заявил дядя, — Кто знает, из чего они его там делают.
И отпрокинул бронзовую стопку.
Племянник и дядя молчали, собираясь с мыслями. В камине потрескивал огонь — мирный, прирученный, совсем не похожий на тот, который Ладислав увидел на холме в Пегих Болотах.
— Мне начинать рассказывать про путешествие? — спросил Ладислав. — Или вы дремать будете.
Дядюшка вздрогнул и поднял веки.
— Да-да, мой мальчик. Начинай. Прости, разморило.
Он опрокинул ещё бренди и растёр щёки, возвращая себе бодрый вид.
Ладислав начал. Сначала он хотел просто сообщить, что король Малорна не намерен им помогать. Но сама по себе эта новость была малопонятной. И Ладислав начал рассказывать во всех подробностях — как два его наставника навязались с ним в дорогу, как он отдавал последние распоряжения по хозяйству, как ещё не подъезжая к городу узнали, что там будет мятеж. Как король вдруг согласился их принять, но только ночью, потому что днём был занят.
— Я думаю, он просто хотел отвлечься от мыслей о мятеже, — предположил Ладислав.
Дядюшка кивнул. Его голова медленно клонилась ко сну.
— Он сказал, что не поддержит.
— А?
— Он сказал, что не поддержит наше выступление.
— А, это. Ну и ладно. Мы уже и так всё решили, — дядя поднялся с кресла и почесал живот, — Надо же, как в сон тянет. Ко
— Мне вызвать подмогу?
— Что?.. Кому? Зачем?
— Людей из Томира, — Ладиславу казалось, что он разговаривает с маленьким сонным ребёнком, — У меня с собой только оруженосец, этого мало.
— Зачем тебе это?
— Чтобы быть с вами во время мятежа.
Ронислав схватил племянника за плечо и крепко сжал.
— Не надо это, милый, не надо. Ты не будешь с нами бунтовать. Ты будешь очень-очень сильно молиться за наш успех… да, успех. Всё. Я теперь иди спать.
Говорить с ним о зелёных детях было уж точно бесполезно…
Для сна ему выделили гостевую комнату, по соседству с кладовкой. Сквозь отдушины в стене он мог различить, как пахнут сушёные грибы.
Оказавшись на широченной лежанке, Ладислав почувствовал себя странно. Чего-то не хватало.
Наверное, просто место непривычное… Или грибами другими пахнет.
Нет, дело в не в этом. Ладислав подумал ещё и вдруг понял.
Он отвык спать один.
Конечно, в дома, в Томире, он тоже спал в одиночестве. Но был настолько удручён, что не замечал даже, что ест — не говоря уже о том, на чём спит.
Но сейчас он хорошо поел, успокоился, а посиделки у очага порядком его разморили. И только сейчас заметил, насколько ему непривычно засыпать одному. В прошлый раз, когда он был в дороге, они с Гервёр всегда спали вместе — пусть и разделённые двумя мечами.
А сейчас он снова один. И это очень странно.
Ладислав повернулся на другой бок. Но сон всё равно витал где-то далеко, а за спиной было пусто и непривычно тихо.