Может, попросить оруженосца — пусть ляжет с той стороны? — подумал Ладислав.
И хлестнул себя по щеке за эдакие мысли.
37. Арад-Нинкилим, привратник
Шестеро властителей древнего города смотрели на него сурово, — как смотрят статуи Шестерых Бессмертных.
Но Арад-Нинкилим знал, что сумел их смутить. Иначе почему они вдруг замолкли?
— Помни, Арад-Нинкилим, где ты находишься, — произнёс жрец Луны, — Это комната создана нашей магией. Выхода отсюда нет, — и не будет, пока мы не разрешим ему появиться. Ты сейчас — целиком в нашей власти.
— Не забываю об этом ни на мгновение, — ответил юный жрец, — ни на восьмую долю мгновения.
— Что ты можешь сказать по делу, в котором замешан?
— То, что в ваши построения вкралась ошибка. Я милосердней, чем обычный учитель и могу сказать, где она.
— Говори всё, что может тебя спасти.
— Третий ярус, — заговорил Арад-Нинкилим, — Сектор Созвездие Плуга, третий шкаф, вторая полка, двенадцатый слева. Это табличка из светлой глины. Такую в нашем городском карьёре добывают.
— О чём ты?
— О библиотеке. Эта часть не пострадала. На этой табличке — ключ к разгадке.
— Получается, ты признаёшь, что был в библиотеке?
— Что вы, я просто знаю, как она устроена.
— И как же она устроена?
— Точно так же, как библиотека в моём родном городе, — ответил Арад-Нинкилим, — Его же строили на пустом месте, там даже развалин не нашли. И когда возникла потребность построить библиотеку, четырнадцать писцов просто скопировали всё, что было на третеьм и четвёртом ярусах. Астрономические каталоги, гадательные книги, отчёты об изъятых за долги овцах и быках… Одни и те же книги стоят на первом и втором ярусе библиотеки ныне захваченного Арука — и на третьем и четвёртом ярусе библиотеки нашего города. Принесите табличку — и я укажу, в чём ваша ошибка.
— Ты утверждаешь, что половину тысячелетия назад кто-то написал на табличке то, что оправдает тебя сегодня.
— Написанное там — написано на века. Эта табличка способна пережить новый потоп. Но чтобы разгадать её секрет, вам придётся дождаться ночи. И повторить описанные в нём измерения. Почтенный Кувари, я надеюсь, обсерватория в нашем городе ещё работает? Или вы, в духе новых времён, сдали её под конюшню?
— Да, есть, конечно же, есть, — засуетился жрец Марука, — Есть у нас обсерватория, мы же в ней праздники вычисляем.
— Когда тебя начнут испытывать водой, — произнёс жрец Луны, — мы услышим ответ, не дожидаясь ночи. Поверь, ты не первый. Ты даже не сто первый, кого мы здесь видим. Заговорили в конце концов все — кто не умер раньше. Но умереть мы тебе не дадим. Среди нас есть превосходные лекари.
— Я советую вам всё же дождаться ночи, — сказал Арад-Нинкилим, — И повторить измерения с той таблички. Вы убедитесь, что расстояние между звёздами не изменилось, и формы созвездий те же. Однако Стражи больше не охраняют Полюс Мира, что бы ни утверждали наши праздничные гимны. Совсем напротив — они сместились вниз. Теперь Полюс распололожен в центре треугольника, углы которого — Стражи и Звезда Дельфина. Кто ориентируется по Стражам — возьмёт слишком сильно на восток и может погибнуть. Это известно и пастухам, и мореплавателям. А от нас — скрыто. Хотя именно жрецам положено видеть тайное.
— То есть ты утверждаешь, что измерения древних были неточными?
— Я не отрицаю, что они были точными. В расстоянии между звёздами ошибок нет. Но с тех пор земля сдвинулась. И все наши расчёты, защиты, таблицы примет и гадательные книги — ничего не стоят.
Шестеро переглянулись. Наконец, священный царь кивнул и Шелларум продолжил допрос:
— И ты думаешь, — его голос дрожал, — что мы в это поверим?
— А ведь то, что он сказал — интересно, — вдруг подал голос Илум-Гамил, — Да, весьма интересно. Я распоряжусь проверить. Сектор Созвездие Плуга, третий шкаф, вторая полка, двенадцатый слева? Отлично, я распоряжусь…
— Он пытается нас обмануть! Он тянет время!
— Мой долг как священного царя, — ответил председательствующий, — проверять даже такие известия.
— Хорошо! Хорошо… — жрец Луны снова повернулся в сторону юноши. — Но в таком случае почему ты не открыл нам настолько важную новость? Ни слова никому не сказал — ни наставнику, ни начальствующим. Ты хотел проверить? Мы тоже можем проверить. Мы учились дольше и знаем больше тебя? А если бы ты заболел и умер? Или погиб в сражении с прислужниками ЗаБога?
— Открыл это не я, а мой отец, — напомнил Арад-Нинкилим, — И когда он доложил об открытии царю своего города, тот велел налить ему в рот негашеную известь…
— Ты до сих пор злишься, — спросил Кити-Лишар.
— Нет. Но это научило меня молчать.
— Но именно поэтому
— Не поэтому. Но я буду рад, если узнаю, что имперские солдаты посадили царя Арука на кол.
— Мы вызвали тебя в наше собрание, — напомнил жрец бога Луны, — не для того, чтобы выслушивать предположения. Мы не спрашивали тебя ни о звёздах, ни о знамениях, ни о том, чем и как нам заполнять библиотеку. Мы спрашивали тебя, признаёшь ли ты своё преступление. Возможные ответы — “да” или “нет”. Если ты говоришь “да” — наш суд закончен. Если ты говоришь “нет” — тебя заставят говорить другим способом.
Арад-Нинкилим отступил на шаг. Это было довольно бессмысленно — комната была слишком тесной.
— Вы многое предусмотрели…
— Если ты не будешь отвечать, мы сразу распорядимся начать пытку.
— Но вы зацепились руковом за, — Арад-Нинкилим незаметно распускал бинты на левой руке, — незначительный крючок.
Он сделал всего лишь одно движение — и тяжёлый чёрный шар взмыл в воздух и полетел в сторону высокого совета.
Сейчас он ударится о мраморный стол….
Но не ударился. В последнее мгновение Кити-Лишар с невероятной для его возраста ловкостью рухнул на стол и поймал шар, словно мячик.
Царь посмотрел на Кити-Лишара. Старик облизнул губы и показал шар собранию. Он старался казаться спокойным, но руки дрожали.
— Что это? — спросила жрица богини любви, старшая над куртизанками.
— Их называют по-разному, — сказал Кити-Лишир, — Но название не имеет значения. Такими штуками можно уничтожить целый город. Он добыл их у адептов ЗаБлога, которых убил — точно так же, как убил Ур-Шубула.
— А теперь скажите, как же я умудрился его сюда пронести? — осведомился Арад-Нинкилим, — Ведь у вас и магическая защита, и пророчества по самым тусклым из видимых звёзд…
Кити-Лишар повернулся к юноше и продолжил:
— Ты был славный мальчик, Арад-Нинкилим. — говорил старик, — И клянусь небом, тебя ожидало прекрасное будущее. Когда другие играли, ты смотрел, когда другие сбегали к Инанне, ты учился. И даже имя выбрал себе сам — такое скромное имя. Со временем ты бы воссел за этим столом среди нас. Плачет моё сердце, — потому что ничем тебе не может помочь. Но остаётся непреклонным, потому что таков закон. В ранней юности ты сам себя вылепил таким, какой ты есть. И это была прекрасная работа. А теперь — сам себя погубил.
Он бы сказал ещё что-нибудь, не менее поучительное. Но бросил ещё один взгляд на чёрный шарик и замолк.
Тонкая, как паутинка трещины пересекла гладкую чёрную поверхность — прямо под искоркой отразившегося солнца. И прежде, чем проницательный, но неторопливый старческий ум разгадал, что это значит, шар треснул пополам, выпуская клубящуюся чёрную массу.
Сначала казалось, что это жидкость. Потом, когда клубы чёрного дыма закружились вокруг его руки, — что это порошок, который, подобно сапардскому льду, сразу превращается в пар. Но вот чернота скрыла его руку и Кити-Лишар вдруг ощутил, что у него теперь нет руки… и, кажется, никогда не было.
Нет, это не жидкость, не порошок, не дым. Это нечто, чуждое нашему миру. Только боги могут с этим справиться — если пожелают. А их желания нам неведомы и далеки от нас, как сердце небес.