Квендульф стоял согнутый, схватившись рукой за прореху в куртке, откуда лилась кровь.
— Он напал на меня, — как мог, прохрипел он на новодраконском, — Он — там!
— Что за он? — спросил командир патруля.
— Не могу… — Квендульф картинно прислонился к спине и сполз вниз. Остатки не до конца свернувшейся крови оставили небольшой след, — пить… воды…
Командир рявкнул на незнакомом языке, похожем на куманский. Один из всадников соскочил
Вода, надо сказать, была вкусная. Но в городском колодце родного города она всё равно вкуснее.
Теперь влажные, губы Квендульфа разъехались в горькой улыбке.
— Он в храме любви. Он убивает… всех!
Командир повернулся и отдал приказ на своём языке. Стоявший рядом что-то возрази. Командир повторил ещё раз, с добавлением пары слов, явно ругательных. Всадник спрятал глаза и начали спешиваться.
Получается, он приказывал им стеречь его на земле. Правильно поступает. Нехорошо, если лошади зря устают. Сам Квендульф был готов заботится о своей лошади не хуже бывалого куман — если бы она у него была.
Остальные всадники скрылись за поворотом. С ними пока всё идёт, как задумывалось. Он обещал им побоище и они найдут там побоище.
А вот с двумя, которые остались с ним, — проблема. Они продолжали стоять, не сводя с него глаз.
Конечно, у них приказ. Квендульф прекрасно знал, что без приказа такой охранник сразу же начинает глазеть по сторонам. Это плохо.
Конечно, они не знают, насколько он здоров и боеспособен. Это преимущество. Но пока они на него смотрят, это преимущество мало чего стоит. Вот если бы они отвернулись и он мог напасть на них со спины.
А тем временем их командир уже входит во внутренний дворик и видит там тела. Сейчас он начнёт расспросы…
И тут он услышал взрыв. Где-то позади, почти за затылком. Тёплая волна ударила по лицу и тот, что давал ему попить, закашлялся.
А второй, прикрытый стеной дома, перевёл взгляд на крыши, высматривая, что случилось.
Героическим усилием воли Квендульф подавил желание посмотреть на взрыв. У него было несколько мгновений — и он ими воспользовался. Вскочил на ноги, прямо в прыжке выхватил рапиру и одним ударом поразил соглядатая.
Патрульные обычно не носят ни доспех, ни панциря. Поэтому хватило одного удара. Схватившись за раненый бок, стражник повалился на стену и заревел от боли. Квендульф, даже не оглядываясь в его сторону, взлетал в седло и сдавил ногами бока лошади. Второй стражник попытался его перехватить, но сразу понял, что ничего не выйдет — и отскочил в сторону, спасаясь от копыт боевого коня.
Да, своей лошади у Квендульфа не было. Но он катался на чужих и кое-что в этом смыслил.
Он летел галопом по улице, распугивая прохожих. К сожалению, от переодевания он не стал лучше ориентироваться в городе. Но теперь он был на коне — попробуй, заставь меня спешиться.
Единственным ориентиром была башня со шпилем, что за куполом библиотеки. Она была белая, словно из сахара — и сейчас рассыпалась, изрыгая столбы чёрного дыма.
Конечно, этот ориентир не годится, чтобы сбежать из города. Но другого всё равно нет и Квендульф поскакал в ту сторону. От храмов обычно ведут прямые дороги.
Цитадель священного города только казалась огромной. Квендульф не успел даже оглядеться как следут — а лошадь уже вынесла его к подножью падающей башни, где стоял ещё один храм, похожий ступенчатую пирамиду.
Та самая башня поднималась прямо из него. Изрыгающие чёрный дым трещины уже пронзили её от шпиля до фундамента.
Возле выхода из пирамиды гарцевал на пепельной кобыле ещё один стражник. А перед ним прыгал по ступеням, увёртываясь от копья, юный горожанин в жреческом облачении. На спине у горожанина болтался здоровенный мешок, так что он не мог достаточно маневрировать.
Это был Арад-Нинкилим. Приложив все силы и ловкость, юный жрец уворачивался от летящих сверху обломков и пытался поднырнуть под копьё — но мешок, тяжёлый, как горб, мешал, и натренированный всадник всегда каждый раз закрывал ему путь к отступлению.
Наконец, Арад-Нинкилим взревал и почти на четвереньках бросился под копыта. Стражник захохотал и рванул поводья.
Кобыла взметнулась на дыбы, а он уже замохнулся, чтобы пригвоздить вёрткого служителя к земле — но в последний миг перед броском на его шее захлестнулась чёрная удавка кнута.
Квендульф на полном скаку буквально выдернул его из седла, как морковку из грядки. Стражник завалился назад и грохнулся прямо на мостовую.
Арад-Нинкилим смотрел на это с ужасом, всё ещё не поднимаясь с четверенек.
— Садись! — крикнул Квендульф. Он был так возбуждён, что не заметил, что кричит это на родном языке.
Упавший стражник волновал его куда сильнее вопросов лингвистики. Тот пока ещё лежал неподвижно, только руки и ноги чуть шевелились. Но если он поднимется, путь даже и в таком состоянии — у юного жреца будут проблемы.
Поэтому нужно, чтобы он не встал. А если встанет — опять положить, но так, чтобы больше не встал…
К счастью, Арад-Нинкилим всё сообразил правильно. Прежде, чем стражник пришёл в себя, юный жрец уже вскарабкался в седло, пристегнул мешок и посмотрел на товарища выжидательно, не говоря ни слова. Они оба понимали, что нет времени на приветствия и разговоры.
— Едем из города! — крикнул Квендульф. — Показывай дорогу!
Арад-Нинкилим кивнул и пустил своего пепельного вниз по узкой боковой улочке.
Квендульф не успел даже запомнить дорогу. Один поворот, второй — и вот они у знакомой Речной башни.
Стражники стояли на пороге. Они ещё не знали, что их бывший привратник объявлен в городе вне закона.
— Откройте нам ворота! — закричал Арад-Нинкилим, не сбавляя галоп, — Именем богини Мангустов, откройте! Библиотека атакована, там адепты ЗаБога. Я за подкреплением! Откройте ворота!
Он кричал достаточно громко, чтобы заглушить топот копыт.
Стражники кинулись отодвигать засовы. И когда створки разомкнулись, открывая путь в голую зелёную степь, Квендульф понял, что впервые в жизни видит, как действуют боги.
39. Ладислав, барон Томирский
За окнами дядиного дома мычали коровы и расстилался унылый пейзаж на засеянное овсом поле и домики на пригорки.
Интересно, насколько хорошо он заботится о драконах? Кормит из овсом и мякиной, или подмешивает солому?
А может, им для питания нужна золотая руда? Интересно, чем её подменяют? Медной рудой? Щебёнкой?
Ладислав мало видел драконов. Говорят, прежде, при Старой Династии, была Золотая Неделя, когда эскадрилия драконов из всех пяти королевств облетала столицу за столицей. Не просто так чёрный дракон украшал их алые гербы и парадные знамёна.
Теперь драконов стало меньше — не каждое из возникших королевств может себе их позволить. И их показывают намного реже.
За всю жизнь, несмотря на родственные связи, Ладислав видел драконов один раз — по случаю коронации, когда новый правитель возвращался из Морского Гнезда и в столице был праздник с парадом и фейерверками.
Если король сменится, дядя окажут в большой силе. Он переедет в большой каменный дом, какие строят купцы. И драконов снова покажут — потому что будет новая коронация. Хорошо, если после этого их будут показывать каждый год, в Золотой День.
А ещё лучше будет, если ему дадут достаточно людей, чтобы очистить болота. Ладислав — не Гакон Одноглазый, волшебного оружия у него нет. Была, конечно, Гервёр — но едва ли эта настойчивая девица искала оружие для того, чтобы принести умиротворчения в Томирское баронетство.
Но в конце концов, она и не обязана, — решил Ладислав, — Это же мои владения, а не её. Значит, и защищать должен я сам.
Дядя с утра отбыл по делам, слуги делали свои дела, производя главным образом шум. Ладислав исследовал дом от чердака до подвала и в конце концов отыскал книжный шкаф с покрытыми пылью корешками. Переводной роман “Бесстрашный Хорёк Снежных Гор” не был даже разрезан. Но когда Ладислав поработал над страницами верным кинжалом, оказалось, что эту книгу можно читать, и даже с интересом.