Не вернулись с задания лейтенанты Яковенко и Бакунин. Разбился Михаил Стешко. Сбили над Сухим Лиманом Павла Эсаулова и Ивана Засалкина. Сгорел в воздухе Василий Ратников. 14 сентября в воздушном бою над хутором Важный были сбиты командир первой эскадрильи Михаил Асташкин и летчик Георгий Живолуп.
Потеря Асташкина была особенно чувствительна и тяжела. Асташкин - пилот чкаловской выучки, летал уже добрый десяток лет. Командир полка прислушивался к его замечаниям, часто советовался с ним, если речь шла о новых тактических приемах ведения воздушного боя. Спокойный, уравновешенный, Михаил Егорович никогда не подчеркивал своего превосходства над молодыми, был их внимательным и терпеливым наставником, личным примером в бою показывал, как надо бить врага.
Вот что рассказывали те, кто видел гибель комэска: - Мы штурмовали скопления вражеской техники. Зенитки вели яростный обстрел. В момент пикирования снаряд разорвался в самолете капитана. Высота была вполне достаточная для того, чтобы воспользоваться парашютом. Но под крылом земля, занятая врагом. И комэск направил машину в скопление войск противника.
Стали известны подробности гибели и комиссара нашей четвертой эскадрильи Семена Андреевича Куницы. Преследуя "мессера", он попал под обстрел врага. Машина вспыхнула. Комиссар, в надежде спасти самолет, не спешил выбрасываться с парашютом, тянул поближе к передовой. Но "ястребок" стал в воздухе разваливаться на части, и лишь тогда Куница раскрыл белый купол. Его обстреляли из пулемета. Упал он на ничейную полосу. Когда пехотинцы подобрались к нему и стали освобождать от лямок, комиссар был без сознания. Врачи насчитали на теле Куницы тринадцать пулевых ран.
Тяжкой болью отозвалась в наших сердцах смерть боевого комиссара. Мы поклялись отомстить за погибших товарищей.
Глава XVII.
Бой над морем
После полета на Баден и Зельцы мы узнали, что на рассвете близ села Григорьевки высадился третий полк морской пехоты. А в час ночи у поселка Булдынка был сброшен воздушный десант. Корабли огнем своих батарей поддерживают наступление моряков.
Рыкачев наскоро выпил стакан чая и поспешил из столовой. За ним последовали инженеры Кобельков и Орлов.
Комиссар полка сообщил, что с минуты на минуту ожидается приказ подняться в воздух и идти охранять корабли.
Не успели мы докончить завтрак, как в столовую влетел Лев Львович и Рыкачев.
- Хлопцы, поторапливайтесь, - сказал командир полка. - Выходите на построение!
Итак, мы идем на помощь друзьям-морякам. Пока над кораблями не свистят бомбы, говорит Рыкачев, но если мы будем медлить... Сегодня нам предстояло впервые встретиться с фашистскими асами, которые раньше участвовали в боях на Средиземноморском театре против английского военно-воздушного флота. Это волки стреляные, матерые, и потому законом для каждого из нас должно быть: бдительность, взаимовыручка, натиск.
Уже через десять минут мы были в воздухе. Выйдя на боевой курс, увидели километрах в двадцати от берега военные корабли - эскадренные миноносцы "Безупречный", "Бойкий", "Беспощадный". Сердце бешено колотилось от радости: наши, родные, пришли на помощь Одессе...
Мы еще не успели приблизиться к цели, как заметили идущий с запада косяк "юнкерсов-87". До этого мы с ними встречались редко, но тактико-технические данные этих одномоторных бомбардировщиков знали хорошо. Самолет предназначен для удара по так называемым точечным целям, пикирует под большим углом.
Получилось так, что враг опередил нас на какую-то минуту и, пользуясь выигрышем во времени, с ходу атаковал эсминец "Бойкий". Корабельные зенитки открыли интенсивный огонь, но "Юнкерсы", лавируя и изворачиваясь, шли в отвесное пике. Возле кораблей взметнулись фонтаны воды, бомбы упали и на палубу.
Атаковать противника оказалось делом сложным. Огонь наших батарей мешал приблизиться к самолетам противника на дистанцию действительного огня. Тому, кто осмелился бы на такой шаг, грозила опасность попасть под осколки своих же снарядов. Тем не менее, наша девятка была настроена по-боевому. Асы не имели охраны, и в этом было наше преимущество.
Ведущий, правильно оценив сложившуюся обстановку, отдал команду: перехватывать "Юнкерсы" на выходе из атаки, оттеснять подальше от кораблей и расправляться с каждым поодиночке.
С первого же захода Рыкачеву удалось поджечь "юнкере", второго подбил Королев, Они стали стремительно снижаться, волоча за собой черные хвосты. Наш наступательный дух поднялся, мы были полны решимости победить. Но и противник не собирался сдавать позиции. После потери двоих восьмерка не только не ослабила напора, а наоборот, стала действовать еще нахальнее. Несмотря на сильный зенитный огонь кораблей, на наши непрерывные атаки, фашисты с бешеным исступлением бросали самолеты в отвесное пике, стремительно набирали высоту и под вой сирен и грохот разрывов снова пикировал.
Полчаса длился этот поединок, пока, наконец, измотанные, фашисты вынуждены были пойти на попятную. Нам удалось отрезать от основной группы пару "Юнкерсов", прижать их к воде. Остальные, поняв, что к кораблям им уже не прорваться, сбросили остаток бомб с горизонтального полета и стали поспешно отходить.
Труднее пришлось второму эшелону, который пришел нам на смену. Его вел капитан Елохин. Фашисты во что бы то ни стало решили потопить советские корабли. Девятнадцать вражеских пикировщиков закружили над эсминцами.
Несмотря на превосходящие силы противника, Елохин не растерялся и принял решение расчленять его боевые порядки. Семерка "Юнкерсов" завязала бой с "ястребками", остальные прорвались к кораблям и, невзирая на плотный огонь с палуб, стали атаковать эсминец "Беспощадный". Несколько фугасок попало в полубак, вспыхнул пожар. На корабле появились раненые. Зенитные батареи ослабили стрельбу, и, воспользовавшись этим, противник повторил атаку. Однако и на этот раз встретил сокрушительный отпор. Эсминцы, израненные, почти на последнем дыхании, все же добрались своим ходом до Севастополя, где их "подлечили", и они снова стали в строй.
А тем временем десант продолжал бои восточнее Новой Дофиновки.
После артиллерийской подготовки в наступление пошли войска восточного сектора Одесского оборонительного района. Удар с суши и с моря ошеломил противника. К исходу дня наши войска овладели Чебанкой, Новой Дофиновкой. Основные силы и десант соединились.
Врагу был нанесен большой урон в живой силе и технике. Он потерял около шести тысяч убитыми и ранеными, наши части захватили 85 орудий, 6 танков, много другого военного снаряжения.
Одна дальнобойная пушка была доставлена в Одессу, на ее щитке были выведены слова: "По Одессе больше стрелять не будет!"
Большую помощь десантникам в осуществлении этой операции оказали и летчики. Дальнебомбардировочная авиация Черноморского флота наносила удары по резервам противника в его тылах.
Во время короткого перерыва между полетами начальник связи полка капитан Яков Носычев сообщил приятную новость: моряки-десантники продвинулись от села Григорьевки на запад и юго-запад на двадцать километров. Но противник пустил в ход танки, и наши просят поддержать их с воздуха.
Мы вылетаем. Наша шестерка разворачивается над Григорьевкой. Рыбачье село растянулось длинной грядой по крутому морскому берегу. В сентябрьской дымке тонут желтеющие осенние сады. На крыше самого высокого строения Григорьевки гордо реет красный флаг.
Некоторое время кружим над степью: надо определить, где проходит передний край. Снизившись, обнаруживаем на западных склонах возвышенности шесть вражеских танков, которые ведут интенсивный огонь по цепям наступающих морских пехотинцев.
Делаем разворот. Танки начинают сползать в долину. Две машины на полном ходу пытаются проскочить полосу камышовых зарослей и увязают в болоте. Тут мы и сбрасываем бомбы. Танкисты выскакивают на ходу из танков и попадают под огонь наших пулеметов.