Стояла осень, в стране русских, медведей и сибирских лесов наступали холода. Никто не знал, откуда идет опасность и есть ли она вообще, знали только, что ее ожидают. И даже главнокомандующий задавался вопросом: почему?
В высших эшелонах ходили слухи, подтверждавшиеся время от времени Генеральным, что сам Земятин, Великий Земятин, принял решение пребывать в получасовой готовности к войне. На одной из ракетных баз в Казахской ССР, неподалеку от Аральского моря, произошло нечто, подпадавшее под категорию “незначительных неполадок”. Поломки случались часто, поэтому и происходили “незначительные неполадки”. Командование ракетными войсками к ним давно привыкло. Но Земятин научился опасаться того, что с первого взгляда таким уж опасным и не кажется. Он часто выезжал то в одно место, то в другое, а потом тихо возвращался. Поэтому не было ничего необычного в том, что фельдмаршал отправился на спецсамолете КГБ на ракетную базу, где произошла странная авария.
Авария заключалась в том, что вся электроника, начиная с панелей управления и кончая телефонными аппаратами, одновременно и необъяснимо вышла из строя. В течение недели этот факт скрывали от начальства, потому что командующий базой решил, что в этом виноваты его подчиненные и попытался все заменить, чтобы избежать обвинения в халатности и разгильдяйстве. Но один из младших офицеров оказался порядочным человеком и доложил обо всем командованию. Теперь командующий базой сидел в карцере, а младший офицер командовал базой.
Младший офицер, фамилия его была Курякин, шел за Земятиным по коридору и без умолку рассказывал о том, что случилось. В небе появился голубой круг, ярче, чем все остальное небо. Трава пожухла. Вся электроника сломалась. Младший офицер раньше только слышал о Земятине, но видел его впервые. Прежде он не до конца верил в существование Великого Земятина. Но то, как к нему обращались генералы КГБ, как он входил в комнату и пресекал все разговоры, не желая даже времени тратить на то, чтобы выслушать их точку зрения, все это указывало на то, что это и был Великий Земятин.
Лицо у Земятина было старое и изъеденное морщинами, но лысина сияла, как новенькая, будто его могучий мозг держал голову вечно молодой и свежей. Он ходил, слегка наклонившись вперед, но все равно возвышался над остальными. Глаза у него были небесно-голубые, только к старости будто подернулись пленкой. Но Курякину было ясно, что видит он не глазами.
– Поэтому, товарищ фельдмаршал, – продолжал младший офицер, – я решил провести расследование. Я обнаружил, что животные умирали в страшных мучениях, будто поджаренные в собственной шкуре. Обнаружил, что люди, обслуживавшие ракеты, внезапно заболели. Теперь они замечают, что и у них кожа почернела и облупилась. Сломалось все оборудование. Все и сразу. Когда мой начальник отказался об этом докладывать, я нарушил субординацию и, рискуя своим положением, а, возможно, и жизнью, сообщил о своих наблюдениях. Это не просто авария.
Земятин даже не кивнул. Казалось, что он вообще не слушает. Но вопросы, которые он задавал время от времени, указывали на то, что он не упустил ни одной детали.
– Пошли. Надо встретиться с вашим начальником, – наконец сказал он.
Два генерала КГБ помогли ему сесть в ЗИЛ, и все отправились в помещение карцера.
Командир сидел на стуле в камере и, судя по мрачно склоненной голове, размышлял о вероятности провести остаток жизни в сибирских лагерях или оказаться расстрелянным. Когда вошел Земятин, он даже не поднял головы. Но увидев за стариком людей в темно-зеленой форме КГБ, плюхнулся на колени.
– Прошу вас, прошу вас. Я обо всех доложу. Все, что угодно сделаю. Только не расстрел!
– Вы опозорили все ракетные войска, – сказал младший офицер. – Вас давно следовало убрать. – И, повернувшись к Земятину, добавил: – Это дерьмо не достойно защищать нашу Родину.
– Я не виноват! Я не виноват! Я хороший офицер! – рыдал прежний командир.
И еще целый час он говорил полуправду, пытался обелить себя. Все это было так жалко и низко, что даже офицерам КГБ было за него стыдно.
Когда он наконец замолчал, фельдмаршал Земятин ткнул в него пальцем и сказал:
– Он останется командиром.