– Ты не сможешь использовать эти лучи. Мир – это электроника! Прощай. У тебя есть куда пойти работать?
– Нет, – ответил Болт с блеском надежды в глазах. – Теперь мы знаем, что лучами можно обрабатывать неэлектронную продукцию.
Руководство по достижению успеха дало Болту решение этой проблемы. У каждой проблемы есть решение. Надо думать о предмете, советовала кассета, потом забыть о нем и идти спать. Утром ответ придет сам.
Во время испытаний для Римера Болта он сделал так, как ему советовали, и ответ пришел к нему с утра.
Ассистент позвонил ему с предложением. Делать из расплавленного песка стекло. Стекло – это не электроника. Стекло используется повсеместно. Почему не производить его, если есть источник? Собьем цену на стекло.
Таким образом начался эксперимент, который убедил русских в том, что ведется разработка нового оружия для нападения. Сахара была выбрана потому, что там было много песка. Если процесс пойдет, только Болт сможет вырабатывать в пустыне самое дешевое и, возможно, самое лучшее стекло в мире.
– Почему самое лучшее? – спросили Римера Болта.
– Не знаю, но звучит хорошо, – сказал он.
Когда появились результаты, он был в таком экстазе, что созвал правление, чтобы сообщить о новом великом проекте. Действительно, осмотр стекла показал, что оно абсолютно чистое, как линзы у камеры. А его получилось много тысяч кубометров. Теперь можно выпускать миллионы кубометров стекла. Каждый год. Всегда!
– Всегда! – пронзительно прокричал Болт в зале “Химических концепций”, Массачусетс.
От этого крика у всех заложило барабанные перепонки.
– Ример, – спросил председатель палаты, – а что же произошло с вашим проектом о покраске машин?
– Печальная история, сэр. Мы не смогли его запустить. Но теперь я верну всем деньги. Все, что ни делается, все к лучшему.
Многие члены совета были озадачены. Никто не приветствовал новую идею.
– Я хочу объяснить вам, почему я спросил, – сказал председатель. – Проект со стеклом хорош, но если вы вывезете такое количество готового стекла из Египта, по моим подсчетам, вы погубите стекольный рынок на ближайшие шестьдесят пять лет.
– Можем ли мы урезать цену?
– Если вы выкинули на рынок больше стекла, чем нужно, цены уже снижены. С дешевого стекла нет профита.
– Я понял, – ответил Болт.
Он вдруг почувствовал, как теплая струйка стекает по ноге под брюками.
– Ример, вы обмочились? – спросил председатель.
– Нет, – ответил Болт с энтузиазмом добившегося успеха человека, – я только что открыл способ не ходить в туалет.
Это была изнуряющая ночь. Нежное, прекрасное изнурение с всепожирающей нервической страстью, а потом с довольным успокоением.
Это было до того, как Кэти занималась любовью с Римо. Это было в Ханое, во время путешествия из одного правительственного офиса в другой. С одной армейской базы на другую. Это было в темных аллеях, когда город обезумел из-за разгуливающих по нему убийц. Несколько раз полиция была готова пройти мимо, но Кэти успевала привлечь их внимание. А потом она снова видела идущих против прекрасного, лучшего представителя человеческого рода, идущих на смерть. Иногда их кости хрустели. Иногда смерть приходила к ним без звука. Иногда их тела летели в одну сторону, а головы в другую.
Римо сказал перед рассветом:
– Это не здесь. Они не знают, где это.
– Тем хуже, – сказала Кэти.
– Откуда у тебя такая идиотская улыбка?
– Без причины, – парировала Кэти, кладя голову ему на плечо. Оно не было особенно мускулистым. – Ты устал?
– Я озадачен. Эти люди не знают, где находится флюорокарбоновая штука. Они никогда не слышали о ней.
– Это их проблемы.
– Что ты можешь вспомнить в связи с этим?
– Только этого ужасного человека из Сан-Гауты.
– Даже не знаю, что делать, – сказал Римо.
Они находились в пакгаузе, который назывался “Народной больницей”. Во время войны во Вьетнаме американцы бомбили все пакгаузы, на которые вьетнамцы повесили вывески “Больница”. Репортеры никогда не упоминали, что там находился оружейный склад и никогда не было никаких раненых.
Римо и Кэти видели, что там до сих пор хранится оружие, может быть, для войны с Камбоджей или с Китаем.
Вот вам и мир, который, как предрекали, воцарится, когда уйдут американцы.
– Ты готова? – спросил Римо.
– Нет, давай останемся здесь до вечера.
Она поцеловала его в ухо.
– Ты устала?
– Да, очень.
– Я понесу тебя.
– Я могу идти сама. Как мы выберемся отсюда? Это полицейская страна. Через весь Индокитай? Это займет месяц.