Никита при виде ее впал в ступор. Девушка была в длинном черном платье, закрывавшем даже шею. У него возникло смешное ощущение, что эту сцену он уже видел. Вот сейчас она обернется, а сзади вырез до самого-самого… Алла оборачиваться не спешила. Улыбаясь, она за руку втащила его в дом.
— Ну что же вы такой робкий!
Она кокетничала, и от этого Никита смущался еще больше. Девушки к себе в дом его за рукав еще никогда не тянули. Он чувствовал себя глупо. И Алла поняла его состояние.
— Так у нас дело не пойдет. Давайте для начала выпьем хорошенько, чтобы робость вашу развеять. А потом уже и поговорим. Что будете? Впрочем, о чем это я? Конечно, коньяк!
Выпить так выпить. Никите и вправду сейчас это было нужно. Алла едва ли не силой усадила его в большое кожаное кресло тут же в холле, куда-то на секунду исчезла и появилась с двумя широкими бокалами. Тот, что был наполнен наполовину, вручила ему, себе взяла другой, где коньяку было поменьше. И села в другое кресло, стоявшее рядом.
— Ну, за вас!
Никита не нашелся что ответить. Будь он сейчас посмелее, непременно поправил бы: «За нас!» А так молча взял и опрокинул в себя золотистую жидкость.
— Лихо! — сказала Алла, внимательно наблюдая за ним. — Вы всегда так?
То ли коньяк подействовал мгновенно, то ли Никите просто надоело стесняться, но теперь он уже знал, что ответить.
— Только в экстренных случаях. Сейчас как раз такой.
Девушка рассмеялась.
— Ну, совсем молодец! Знаете, как даме угодить. Я в вас не ошиблась.
— Что, были сомнения? — поинтересовался Никита, прикидывая, не будет ли слишком большой наглостью попросить еще коньяку. Или это неприлично?
Оказалось, что вполне прилично. Алла тут же налила ему еще, потом предложила:
— А что это мы тут расположились? Пойдемте ко мне. Там гораздо удобнее.
И он, как теленок на веревке, последовал за ней. Никакого выреза сзади не было. Поднялись по широкой дубовой лестнице наверх. Здесь на площадку, отделанную деревянными панелями, выходило несколько дверей. Девушка открыла дальнюю. Никита с бокалом в руке осторожно заглянул. Неизвестно, что он ожидал увидеть. Может быть, сразу спальню?
Там была небольшая уютная комната без всякого намека на постель. Удобная мебель, стол с компьютером, у стены стеллаж, забитый книгами. Никита покосился на корешки. Ничего себе подборка! От Хемингуэя до Ницше. Какие-то справочники, энциклопедические словари. Кто же она, черт побери, такая?
— Это мой кабинет. — Алла приглашающе повела рукой. — Устроилась, как хотелось. И никто сюда без моего разрешения войти не может.
Никита проникся важностью момента. Он почти перестал смущаться. Ну происходит что-то не совсем для него обычное. Так мало ли за последнее время необычного случилось? На языке вертелись вопросы, но время для них еще не пришло.
Он подошел к стеллажу. Да, книги действительно были отменными. Философов разных мастей он читать бы не стал, считая это просто засорением мозгов. А вот Ремарка и сейчас бы перечел, вспоминая студенческие годы. Был он немного старомоден в литературных пристрастиях и чаще предпочитал листать знакомые книги, чем открывать для себя новых авторов.
Несколько полок занимали пухлые американо-английские покеты в бумажных обложках. Судя по названиям, это была сплошная фантастика. Алла, несомненно, читала их — книжки были основательно потрепаны, из некоторых торчали закладки. Никита обернулся к девушке.
— Не смотрите так сурово! — попросила она. — Есть такая слабость, люблю фантастику. Я вообще-то всеядная, читаю, что под руку подвернется. Но, поскольку сама фантастику пишу, нужно знать, что еще собратья по перу придумали.
— Пишете? — поразился Никита. — И книги есть?
— Да ну! — махнула рукой Алла. — Так, несколько рассказиков в сборниках. Только недавно за роман взялась.
— Вообще-то девушкам полагается стихи писать, — заметил он. — Что-нибудь романтическое, нежное.
— Было и это, еще в школе, — призналась она. — Сейчас без смеха перечитывать не могу. Жизнь гораздо серьезней и неприятней, чем кажется в детстве.
Никита захотел быть галантным.
— Какие могут быть неприятности у столь очаровательной девушки?
На лице Аллы появилась тень.
— Не перебирайте, рыцарь. Можно подумать, вы ничего не знаете.
— Конечно, не знаю. Я и имя-то ваше услышал впервые несколько дней назад, у кафе.
Девушка недоверчиво посмотрела на него.
— Вы и вправду не знаете, кто я такая? И вот так, запросто вступились за меня?
— Конечно, — сказал Никита искренне. — Просто не люблю, когда слабый пол обижают.