Это было уже серьезно. Увернуться от пули самолет не мог. Одно попадание - и от миниатюрной машины Останутся только воспоминания.
– Быстрее и резче! - прокричал Вахтанг. Никита его понял. Нужно было затруднить стрелявшим прицеливание. Самолетики заметались по залу с удвоенной скоростью, то и дело меняя направление полета. Теперь попасть в них могла только шальная пуля.
Они не только убегали, но и атаковали. Никита неожиданно свалил машину на крыло и устремился прямо на одного из охранников, одновременно придавливая кнопку гашетки. Крошечные снаряды все же могли причинить существенную боль, а попав в глаз, и вовсе ослепить. Охранник, которого "Мухобой" достал огнем своих пушек, завопил, выронил пистолет и схватился за лицо. А пилот уже повел машину вверх, высматривая другую огневую точку противника.
Вероятно, какого-то успеха они могли добиться. Но слишком много снарядов было потрачено на предыдущий бесполезный спектакль. Поэтому Никита смог вывести из строя лишь еще одного стрелка. Вахтанг тоже постарался, и теперь среди взбудораженной происходящим толпы стонали, зажимая окровавленные щеки и лбы, три охранника. А потом боеприпасы кончились и самолеты оказались безоружными. Оставалось надеяться только на скорость и маневр.
Никита почувствовал резкий удар, машина мгновенно кувыркнулась и стала терять высоту. Конец правого крыла был оторван зацепившей самолет пулей, там болтались клочья металла. Вахтанг видел, что произошло, потому что уже орал по радио:
– Прыгай! Прыгай, твою мать!
Пилот подбитого самолета и сам понимал, что единственный выход - прыжок с парашютом. То, чего он не делал никогда в жизни. Времени почти не оставалось. Он расстегнул привязные ремни, открыл фонарь кабины и, направив машину к той стене, где стоял стол, выбросился наружу.
Мыслей не было никаких. Единственное, что он понимал, - кольцо надо дергать сразу, слишком мала высота, купол может не успеть раскрыться.
К счастью, успел. Никита болтался на подвесной системе, и его медленно сносило к столу. "Мухобой", потеряв пилота, словно решил, что больше сопротивляться не стоит, и упал на пол почти отвесно. Второй пилот старался своей машиной прикрыть спускающегося друга. Тот был заманчивой целью. Но по ним уже никто не стрелял. Потому что началось основное действие сегодняшнего спектакля.
Внезапно погас свет. Остались гореть только фонари, которые ранее использовали в качестве зенитных прожекторов. И в их свете в зал через окна стали запрыгивать вооруженные люди в черных масках, закрывавших лица. Над толпой поднялся испуганный женский визг. Остававшиеся боеспособными охранники лихорадочно перезаряжали пистолеты. Их сразу же отделили от прочих, обезоружили и поставили лицом к стене. У многих из гостей тоже было чем защищаться, но в присутствии стольких людей, и особенно своих дам, стрелять они не решались. На это и рассчитывала Софья, нанося удар в момент наибольшего скопления народа.
Л.М. получил персональную опеку. Один из нападавших уложил его на пол и держал под прицелом короткого автомата. Хозяин дома был единственным здесь Человеком, способным на непредсказуемые поступки.
Никита не смог в темноте правильно рассчитать высоту и чувствительно ударился ногами о поверхность стола. Вспомнив, что когда-то читал о технике прыжков, он тут же повалился на бок, гася энергию удара. Еще не поднявшись, расстегнул замок подвесной системы, сбросил лямки и бросился к ангару.
Самолет Вахтанга заходил на посадку. Хорошо, что Никита догадался сделать разметку полос светящимся маркером. Теперь, при выключенном свете, это было очень кстати.
Как и договаривались, при первых признаках тревоги Калашников с помощью своей установки тоже уменьшился и сидел теперь в комнате отдыха ангара. Никита успел вовремя, чтобы отобрать у него бутылку, найденную изобретателем в холодильнике.
– Вадик, ты совсем сбрендил! Сейчас только и надираться!
– Нервничаю я очень, - оправдывался Калашников.
– Потом, потом нервничать будешь! Еще не все закончилось.
Появился Вахтанг, бросивший свой самолет у ворот ангара.
– Живой, целый?
– Ничего, обошлось. Вот о прыжках с парашютом ты мне не рассказал.
– Да я и сам мало прыгал. Только обязательный минимум. Ладно, об этом после. Дальше все по плану?
– Будем надеяться. Вадим, сиди здесь и не высовывайся, что бы вокруг ни происходило. Когда можно будет - позовем. А мы пошли.
Он содрал с себя комбинезон, уже привычно сунул сзади за пояс "кольт", прикрыл его курткой. Вахтанг распихивал по карманам гранаты.
Их узнали сразу. Луч фонаря осветил лица, потом один из напавших, очевидно, старший, подошел.
– Где человек? - негромко спросил он.
– Они его спрятали. Берите ваших людей и пошли! - распорядился Никита. - Возьмите всех, кого возможно, в доме могут быть еще охранники.
Последовала короткая команда, и люди в черных масках двинулись к выходу. Двое оставшихся держали под дулами гостей Л.М. и еще один - хозяина.
По случаю отсутствия пленников вход в подземную тюрьму не охранялся. Никита спустился по ступеням, нажал кнопку, открывающую дверь в само подземелье.
– Проверьте все камеры и лабораторию! Он должен быть где-то здесь!
И отступил в сторону, пропуская вооруженных людей в коридор. Те, настороженно поводя оружием, двинулись вперед. Как только последний переступил порог тюрьмы, Никита захлопнул дверь, а затем тщательно запер и основную. Теперь выпустить бойцов Софьи Сергеевны мог только знающий код замка. Он прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Строители подземелья позаботились о его звукоизоляции.