Любит она стирать Кролево бельё. Особенно долго воротник и манжеты рубах трёт, словно от их чистоты жизнь зависит. Королевой ездит в «Запорожце» на рынок, под скрипучую и грохочущую музыку «старикашки», как называет Кроль свой «Запорожец». Любит восседать рядом с Кролем и крутить головой, разглядывая дома, машины, людей. Любит, когда на неё смотрят — рядом с сыном она сидит! Но чаще сидит развернувшись всем корпусом к Кролю — любуется. Разговоры они бесконечные ведут — о чаях с Соней Ипатьевной и Наташей, о летнем лагере для детей, что организовали они с Соней Ипатьевной во дворе, о котятах от Оспы и Кляксы (Рыжуха котиться перестала), которых они с Кролем возят на Птичий рынок, о пальто, что нужно срочно Кролю купить, но лучше пошить — подогнать как следует под фигуру (у Наташи в ателье — подружка в портнихах)…
Сын у неё.
И в первый же день, как Кроль пришёл к ней обедать, привёл к ней Стёпку.
К этому разу, когда Стёпка впервые ворвался в её дом, она хорошо подготовилась — кошек закрыла в гостиной. Но во второй не успела, и, прежде чем Кроль переступил порог, Стёпка уже влетел в прихожую — прямо ей под ноги.
Она схватила его за поводок, отшвырнула к двери — вовремя: ещё мгновение и — Ксен вцепился бы в Стёпкин легкомысленный нос.
Увидев вздыбленного, истошно орущего, боком идущего на него Ксена, Стёп удивился, плюхнулся на свой зад с разъезжающимися щенячьими лапами, склонил голову набок и вытаращился с любопытством на воплощение зла и недружелюбия.
— Хороший, — сказала Дора Ксену. — Ты — хороший. — Рискуя рукой, в которую Ксен вполне мог бы снова вонзить все свои злые зубы, она начала гладить его, пытаясь опустить на место дыбом торчащие шерстины, каждая из которых — налитая недружелюбием стрела. — Твой, твой дом. Но к тебе пришёл гость, и ты должен быть гостеприимным. Гладь Стёпа, — прошептала она Кролю. — Ты — хороший, и он — хороший, — бормотала она.
С языка Стёпа стекала растерянная слюнка, концы ушей — шалашиком припали друг к другу. Нет, ни за что не выгонит она из своего дома Стёпкиного сына, отобранного Кролем у хозяев специально для неё.
— Хороший, — повторяла она, храбро борясь с воинственной шерстью Ксена, — очень хороший. Я люблю тебя, да, да, больше всех. Но и Стёп — хороший, он тоже, как и ты, — сирота. — Кроль усердно гладил Стёпа. — Ты должен понимать, это — твой дом. Твой. Но и Стёпин. Ну же, ну… — Улучив момент, когда ор прекратился, а шерстины из острых стали податливыми и предоставили возможность чуть сдвинуть их с боевой позиции, она подхватила Ксена на руки и поспешила усесться на своё место. — Давай, сынок, бери сам. Еда на столе, наливай суп, а Стёпка пусть сидит рядом с тобой. Время от времени гладь его.
Ксен ещё дрожал злой дрожью, но, очутившись у неё на коленях, утерял всю свою воинственность, превратился просто в кота.
Обед прошёл благополучно. Так и сидели смирно: Ксен — на коленях у Доры, Стёп — возле ноги Кроля, с глупой детской рожей, Рыжуха на стуле жмурилась, как от солнца, остальные поделили диван.
— Не понимаю, мать, почему один Ксен кинулся на Стёпа? — спросил с набитым ртом Кроль.
— Сама часто думаю. В детстве мы с Акишкой любили читать о животных. Не помню, как книжка называлась, а написано — следующее: в любом коллективе всегда есть лидер, он определяет поведение всех, настроение всех, он разрешает конфликты, он ведёт за собой.
— Совсем как на работе и в армии — начальник. Не хочешь, а подчиняешься, — отреагировал Кроль..
— Мы ещё тогда с Акишкой удивились — лидер, власть… никакой демократии. Ксен сразу стал лидером. Он появился в моём доме первым.
Так и проходили обеды первых месяцев. Стёп скромно сидел рядом с Кролем. Ксен лежал у неё на коленях. Он явно привыкал к Стёпу и постепенно совсем смирился с его присутствием. Дора, как когда-то, стала брать Ксена с собой во двор. Сначала они заходили за Стёпом.
Во дворе роли менялись. Здесь хозяином был Стёп — носился повизгивая, подскакивал к ней — улыбнуться и повилять хвостом. На поворотах его заносило, он терял равновесие и со всего маха садился на свой тощий зад. Во дворе Ксен вёл себя смиренно, тёрся о её валенки, нюхал снег, чихал и казался кротким и безобидным.
Наступил день, когда она взяла Стёпа в свой дом. Он получил матрас в прихожей, возле стола с телефоном. Ходить на кошачью территорию ему разрешалось только в минуты еды.
Кошки, видя спокойствие Ксена, быстро привыкли к Стёпу и любили сидеть рядом с ним.