Ксен перестал преследовать его, пасуя перед неожиданно явившейся защитницей, но злость, вырвавшись в основную черту характера, осталась. И однажды, когда Дора с нежностью провела по его спине, он впился в руку своими острыми зубами, видимо, мстя ей за то, что она смела любить кого-то, кроме него. Рана не заживала долго, причиняя боль во время работы и держа в напряжении — в необходимости решить задачу: почему из доброго кота (почти собаки) он превратился в злобного тигра? И ей, с её неискушённым сознанием, неспособным к анализу, вовсе не сразу стало ясно: она — единственная любовь настрадавшегося существа, он отстаивает своё право на неё, Дору, на её любовь. И чем чувства Ксена отличаются от чувств человека, способного из ревности даже убить?
Вообще с Ксеном у неё были связаны очень сильные переживания и размышления — не раз он ставил её в тупик.
Был один из тех благословенных дней, когда породивший всё живое мир кажется таким безобидным и таким праздничным: небо слепит синим; солнце — нестрашно, излучает мягкое тепло, забываешь, что это огонь, способный сжечь тебя дотла; поют птицы, зачиная новые жизни; первозданно пахнет земля и в своём щедром запахе весенней воды, воссоздавшейся из чистого снега, из солнечного тепла и света, рождает траву, цветы, новые деревца…
Как всегда, Ксен бродил вокруг неё, время от времени бросался на метлу, вцеплялся в веточки и принимался теребить их. Тогда Дора оставляла работу и любовалась им — весёлым, урчащим от восторга, раскидывающим направо и налево отломанные прутики. «Ты поосторожнее давай, а то всю мою метлу разбазаришь по двору», — увещевала она его, но игру не разрушала.
В тот день она как-то отключилась от того, что делала. По ее двору едет на телеге Африканыч, Катерина доит корову. Книги делились на те, что она видит, и на те, что не видит. «Привычное дело» Белова она видит. Измождённая Катерина рядом с ней справляет свою работу и падает подкошенная непомерностью этой работы.
Вдруг прямо ей под ноги Ксен кинул птицу. Больше, чем воробей, рядом же с Ксеном птица показалась маленькой. Она пыталась вздохнуть, но, по-видимому, Ксен порушил ей именно дыхательную систему. Дора склонилась. И тут же — отшатнулась. На неё жалобно смотрит умирающий Сквора своими круглыми любящими глазами. Что, что хочет он успеть рассказать ей?
Ватными руками подняла птицу, попыталась ещё больше приоткрыть ей распахнутый клюв, но птица дёрнулась всем телом и замерла. Глаза тут же начали терять боль, удивление, жажду поделиться тайной.
— Почему ты не благодаришь меня? — спросил Ксен, глядя на неё своими янтарными глазами.
А она пыталась выбраться из путаницы ощущений и мыслей.
Птица совсем не похожа на Сквору, гораздо меньше размером, и оперенье без белых блёсток. Только глаза — Скворины. Это Сквора послал ей свою душу что-то рассказать об Акишке и о себе?
Ксен — убийца, убил ни в чём не повинную живую душу. А уж как она любила его, как жалела!
Но ведь она — своими руками — каждый день безжалостно скармливает кошкам мясо и рыбу.
Африканыч, Катерина… сейчас она поймёт. Корова — безобидная душа, великая кормилица. Тоже была ребёнком, тоже один раз родилась… Как же она-то, Дора, всю свою жизнь спокойно скармливает эту корову кошкам?
Не видела глаз живой коровы. Не видела корову телёнком.
А если бы жила в деревне и видела… смогла бы потом есть мясо и скармливать его кошкам?!
Ксен — не убийца. Он — хищник. Он может выжить, только если будет есть мясо. И в этом его вины нет. Так устроена природа — убийство поддерживает живую жизнь, питает жизнь.
Путаница усугублялась светлым, каким-то необычным днём, когда кажется — Бог есть, и тот свет есть, и ты попала в рай, ещё мгновение… и ты встретишься с Акишкой.
С того дня перестала брать Ксена во двор.
А сейчас Ксен сидел у её груди, смотрел в пространство своими янтарными сверкающими глазами, изображая равнодушие — плевать он на неё хотел, но сидел — опершись на все четыре лапы — в готовности к броску, если кто-нибудь сделает движение, чтобы подобраться к ней ближе, чем сидит он. И он, первый, услышал её возвращение в жизнь.