Он на пробу коснулся его пальцем, а потом склонился к зеркалу, закрепленному в стене, чтобы изучить перевернутое изображение диска, размещенного на передней части шлема.
-- Теперь уже скоро, -- буркнул он. -- Нам понадобится этот робот, Бенджи, не забывай это. Разве что ты захочешь пахать как вол.
-- Я всю жизнь пахал как вол, -- ответил Уайт. -- А каждое пастбище, до которого я добирался, бывало уже объедено. Ладно, ты убедил меня, Джонни, но я не могу перестать думать о Пухи.
-- В тюрьме у тебя времени будет с избытком.
-- Наверное, ты прав. Кстати, может, потом мы придумаем какой-то способ отправить груз домой. Если построить второго робота... это может потребовать много времени, но если бы нам удалось, мы могли бы обойтись без того, который у нас сейчас.
-- Почему бы и нет? -- быстро согласился Дайсон. -- У нас будет много времени, чтобы над этим поработать.
-- Да, много. Мы сами захотим чем-нибудь заняться, когда построим свой рай. Я только... -- он смущенно улыбнулся. -- Сам не знаю, наверно, я просто не люблю сдаваться без борьбы.
-- Мы и не сдаемся! -- Дайсон почувствовал себя задетым. -- Но борьба бессмысленна, если нет никаких шансов на победу. Если бы существовал хотя бы один, я сдался бы последним, Бенджи. Я сражался бы до конца. Но Земли уже, можно сказать, нет и... ладно, хватит. Не думай об этом.
Сам он знал это и чувствовал -- огромная планета содрогается под его ногами, рушится в бездонную пустоту, а грибовидное облако величественно поднимается к небу. Была ли то вина Человека? Он использовал это страшное оружие по своей воле, но кто первый дал Человеку оружие? Бог? Да, это был плод с древа познания, и отведать его означало умереть. Значит, это вина Бога, а вовсе не Адама.
-- Пошли, -- сказал он вдруг. -- У нас мало времени. Где сейчас робот?
-- В трюме. Джонни, а ты подумал, как на это посмотрит суд?
-- Наверное, как на кражу, -- ответил Дайсон и вытолкнул тележку с пультом за дверь. Осторожно ведя ее по коридору, он слышал, как Уайт крадется следом на цыпочках, что-то бормоча себе под нос.
К счастью, им не нужно было проходить мимо двери Мартина. Дайсон вел транспортер, глядя, как лежащий на нем ящик раскачивается и дергается, словно пес на поводке. Этакий толстенький шотландский терьер с ногами борзой. Он стиснул рукоять на конце поводка, и терьер побежал быстрее.
Его радиоактивная натриевая батарея была рассчитана на три года. Потом ее нужно перезарядить, но для этого требовался реактор, чтобы произвести необходимый изотоп. На Марсе же никаких атомных реакторов не было -- и никогда не будет. На корабле имелось множество запасных батарей, но все вместе, даже соединенные последовательно, они не смогут дать кораблю достаточно энергии, чтобы победить гравитацию Марса. Планета Марс прижала корабль к своему лону и держала крепко, а он по своей глупости пытался вырваться и нырнуть в космическое пространство, чтобы вернуться в мир, где его ожидает гибель. Марс примет топливо, скроет его и навсегда оставит корабль у себя.
Батареи, однако, пригодятся, помогут обеспечить все удобства, как дома. "Этот мир, -- убеждал себя Дайсон, станет настоящим райским садом. Правда, с современной канализацией".
Он остановил тележку и открыл боковую дверь. За ней находился робот, подвешенный, как в люльке, в эластичном креплении, которое время от времени раскачивалось, когда противовесы, уравновешивающие крен, автоматически перемещались внутри сверкающего серого корпуса.
Гигантский, совсем не похожий на человека, поделенный на сегменты, как муравей, с универсальным шарниром, соединявшим брюшко с грудью и со множеством специализированных рук -- таков был робот. У него были шишковидные глаза, размещенные на брюшке и предназначенные для работы под водой, а из груди поднималась башенка с мозаичными глазами, часть которых использовалась днем, а часть -- ночью.
Глаза эти, как у льва, смотрели на Дайсона.
Толкая перед собой тележку, Дайсон быстро вошел в помещение и передвинулся к стене, чтобы избегнуть этого неподвижного взгляда. Разумеется, это было невозможно. Всегда имелись фасетки, повернутые под таким углом, что виден был черный пигмент вокруг чувствительных зрительных элементов. Этот фокус был доступен любому пауку, однако взгляд робота раздражал Дайсона.
Он потянулся к диску на пульте управления. Уайт цыкнул от двери, предупреждая, и Дайсон с трудом удержался от такого же нервного ответа. В конце концов прошло более месяца с тех пор, как он последний раз надевал на голову трансмиттер, а если бы робот опрокинулся, грохот разбудил бы даже мертвого.
Очень осторожно он повернул диск. Музыка в его голове усилилась, а робот шевельнулся, поднимая грудь. Слышно было, как смазанная сталь гладко движется по такой же смазанной стали. Огромное существо вылезло из своей колыбели и торжественным шагом, нисколько не похожим на движения живого создания, прошло через помещение.
Дайсон, ведя перед собой управляющую тележку на гибких ногах, встретил его возле стола с картами. Человек и робот одновременно склонились над столом. Огромная грудь робота нависла над Дайсоном, а глаза сфокусировались на картах.
Дайсон вращал селектор, пока не нашел нужную карту, раскинувшуюся на столе подобно выпуклому рельефу. Длинные пальцы тени ложились на миниатюрные долины из пластика -- точную копию того, что находилось снаружи корабля. Это было идеальное изображение: каждый холм был виден как на ладони. На карте был даже -- Дайсон удивленно заморгал, увидев его, -- овальный силуэт, миниатюрный близнец корабля.
Он испытал легкое головокружение и почти поверил, что где-то в виниловых внутренностях карты находится миниатюрная комнатка, где миниатюрный Джонни Дайсон стоит, глядя на миниатюрную карту...
Робот над ним заскрипел, склоняя к карте свои причудливые глаза. Дайсон встряхнулся, избавляясь от череды Джонни Дайсонов, удаляющихся в дурную бесконечность микрокосмоса, и осторожно коснулся пальцем карты, передавая мысли в трансмиттер, тогда как палец его вычерчивал трассу, ведущую от корабля через равнину на склон холма. Робот внимательно наблюдал, из его нутра доносились слабые щелчки -- он запоминал дорогу.
Дайсон как раз пытался избавиться от очередного видения: все более крупных Джонни Дайсонов, простирающихся в обратном направлении, когда чей-то твердый голос окликнул его ниоткуда, словно глас Бога.
-- Дайсон! -- сказал голос. -- Дайсон!
Испуганный Уайт тихо вскрикнул. Дайсон резко поднял голову, чувствуя, что желудок готов вывернуться наизнанку. Он не слышал щелчка интеркома, не было никакого предупреждения, а это могло означать лишь одно: интерком был включен все это время. Возможно, он передавал их голоса, беззаботно болтающие о планах бунта, прямо в кабинет Мартина, прямо ему в уши.
-- Дайсон, я жду вас в своей комнате! Немедленно!
Дайсон проглотил слюну, потом посмотрел на Уайта и приложил палец к губам. Если интерком действовал в обе стороны, осторожность уже не имела смысла. Но если Мартин знает, что они делают, зачем ему терять время на разговоры? Кабинет его находится совсем рядом, а у Мартина длинные ноги и заряженный револьвер.