- А ты... Смысл своей жизни ты знаешь?
- Нет, не знаю. Только не своей. Не только я, но и норны не знают его, паренек. Но даже мои псы знают смысл жизни твоей, Рири. Они видят на твоем челе царственную печать Гордарики. И потому, готовы преклониться пред тобой уже сейчас. Ибо пройдет скоро время конунга Эйрика Сурового, что ныне строит свои крепости на востоке и прервется княжеская династия в Поволховье. И на тысячу лет взойдет солнце в небе славян...
- Разве такое может быть? Ты бредишь, человек!
Егорий покачал головой.
- Если бы так..., - прошептал он, - Норны спряли нить и соткали полотно твоей судьбы задолго до твоего рождения, мальчик. И когда ты будешь избран держателем той земли, что находится далеко на востоке, ты поймешь, что участь твоя предрешена. Соколом взметнешься ты над городами древней Гипербореи и дланью своей накроешь их, положив начало роду великому, княжескому, что будет править и собирать землю, простирающуюся от моря киммерийского до великой китайской стены.
- Ты смеешься надо мной, старик! Ты посмотри на меня...
- Сейчас я вижу неразумного мальчишку, - прошептал старик, - Но поверь волчьему пастырю, мудрость приходит с годами... Потому и живет всякий человек, что ищет дорогу свою к богам, через сердце и разум свой. И не важно кому он поклоняется, но важны лишь его поступки и мысли его. Ибо через них и будет спрос. Запомни, мальчик, эти слова, и не забывай даже после того как примешь веру Христа и потеряешь Дорестадт. И поступай так, как велят тебе не желания твои, а сердце и голова. Найдешь ты через них свое величие...
При этих словах, огонь, полыхавший совсем рядом от Рири, запылал еще жарче, бросая странные блики на лицо Егория. И хотя старик сидел на краю ямы, не прячась от кого бы то ни было, он, отчего-то не привлекал к себе внимания норвержцев. Те по-прежнему взваливали на телеги тяжелые мешки, наполненные зерном из амбара, смеялись и разговаривали промеж собой. Бросив короткий взор в их сторону, Рири попытался найти ответы на многие из вопросов, возникавших в его голове, но словно какая-то преграда стояла между ним и теми из ответов, которые в его голове возникали внезапно, словно сами собой, но столь же неожиданно, отчего-то исчезали, оставляя после себя пустоту в душе.
- Ты и впрямь необычный старик, - прошептал мальчик, снова обратив свой взор к Егорию. Однако, к своему удивлению, его не увидел. Вместо старика перед мальчиком сидел огромный серый пес. Чуть склонив голову, зверь смотрел на мальчика, не отрывая от него своего взора и даже не шевелясь. В силуэте зверя было что-то неправильное, чего не должно было быть, но что именно, Рири понять не успел. Наконец, пес чуть качнул головой, развернулся и неспешно побежал прочь от выгребной ямы, скрывшись в промозглой, сизой мгле.
В то же время откуда-то со стороны раздался крик:
- Проклятье Тюра на наши головы! Если прямо сейчас не желаете увидеть Муспельгейм, то уходите, сукины выродки! Да поживее, черви! Они приближаются!
Под эту ругань, люди оставляли груженые телеги, а некоторые и собственное оружие, и бросались прочь от пепелищ в сторону леса. Еще не успел скрыться последний из них, когда среди охваченных пламенем домов появилось несколько всадников. Возможно, вид груженных зерном, стоящих возле амбара повозок привел их в некоторое замешательство, поскольку верховые осадили своих коней и принялись оглядываться по сторонам. Заметив же удаляющихся норвежцев, они с громкими криками, веселыми и преисполненными азарта, устремились вслед за ними. Это были люди конунга Хемминга Скьёльдунга, одного из четырех братьев некогда пытавшихся оспорить право на трон у законных наследников датского короля Годфреда.
Вскоре появился и он сам. Высокий, хорошо сложенный, не старый еще человек, он являлся тем типом мужчин, который весьма нравится женщинам. Впрочем, женщины ему нравились тоже. Будучи женатым, он, по слухам, имел и множество любовниц, что, не мешало ему, однако, жить в согласии со своей супругой и являться отцом нескольких законно рожденных в браке с ней детей.
Неспешно, в окружении танов, Хемминг приблизился к телегам и, проткнув мечом один из них, хриплым голосом произнес ругательство.
- Не успел я..., - проговорил он, видя, как на снег, из дыры в мешке, посыпалось зерно, - Знал, что рано, или поздно они покажутся у моего города, но увидеть их уже в этом году не ожидал. Вероятно, скоро сюда придет все их поганое, собачье племя! Верно, наступает черная пора для Дорестадта, если эти твари появились на землях Каролингов...