Таким образом, эту формулировку придумали, чтобы не получить отказ. Придумали эту формулировку, чтобы прижать людей к стенке. Поставить перед свершившимся фактом. А преподносится это как вежливость. «Позволю себе заставить меня подождать пару минут». «Позволю себе осточертеть вам». Я никогда не слышала, чтобы сказали: «Позволю себе оставить вас в покое».
Женщина, которая «позволяет себе» докучать Жози, пусть всего лишь минутку, позволяет себе это потому, что у нее есть причина: она фанатка Жози. Она идентифицирует себя с Жози. Ее произвол имеет обоснование.
Что еще хуже, она добавляет:
— Обычно я этого никогда не делаю.
Этой репликой она нам объявляет, что это исключительный случай, и она намерена долго наслаждаться этой редкой минутой.
Она никогда не спросит у Жози: «Я вам не мешаю? У вас сэндвич во рту. Может, вы предпочитаете его спокойно доесть? Я подойду позже?»
Нет.
Жози изо всех сил старается проглотить кусок хлеба, который комом стал у нее в глотке.
Та, что позволила себе надоедать минутку, просидела перед Жози двадцать минут. Она сказала ей, что они очень похожи. Эти слова помогли Жози избавиться от оков вежливости. Поняв, что дама засидится надолго, Жози начала спокойно дожевывать свой сэндвич.
Путешественница попросила автограф. Она не преподнесла это так, будто берет его для подруги или для сына. Она брала для себя.
Путешественница позволила себе рассказать всю свою жизнь. Она позволила себе взять интервью у Жози. Путешественница, не обижаясь, выслушала ее ответы, наполненные плохо прожеванной пищей. Жози подписала ей листок. Жози отвечала путешественнице очень вежливо. Не переставая кушать.
Я тоже подписала. Дама знала меня «в лицо». Не я ли получила премию «Сезар»? Да, это была я.
Прибывают остальные члены съемочной команды. Другие актеры подходят с нами поздороваться. Мы знакомимся друг с другом. Мы не все едем в одном вагоне. Назначаем встречу в вагоне-ресторане. Выпьем вместе кофе.
За обширным окном бара пейзаж пробегает со скоростью 200 км в час. Тяжесть из моего желудка ушла не совсем. Я пытаюсь сосредоточиться на разговорах. Уже не голод мучает мой желудок. Сэндвич, который дала мне Жози, заполнил пустоту.
— Ты немного знаешь Савойю? — спрашивает меня Оливье.
— В субботу вечером поужинаем в Лионе? — предлагает Марк.
Брюнет с сумрачным лицом держится позади нашей группы. Он устроился на заднем плане между головами Оливье и Марка. Когда я разговариваю с двумя парнями, лицо мрачного человека находится как бы в прорези прицела. Возможно, он за мной следит.
— Сильви, ты покажешь нам симпатичные ресторанчики и приятные кафе? Ты ведь родом из Лиона?
Я едва расслышала заданный Марком вопрос. Мрачный тип не сдвинулся ни на миллиметр. Это смущает меня. Чувствую себя, как под пристальным наблюдением.
— Там ведь полно хороших небольших ресторанчиков, да?
— А? Ах… Да…
Возвращаюсь к разговору. Приятные кафе? Симпатичные ресторанчики? Я их не знаю. Я не живу в Лионе уже десять лет. Я переехала в Париж после окончания школы. Мне было 18 лет. Только после школы я начала интересоваться приятными кафе и симпатичными ресторанчиками. А до этого каждое утро ходила в школу к 8 часам. Я буквально падала от домашних заданий, уроков и контрольных работ. Нет, я ничего не могу им показать. Грустно об этом говорить, но я ничего не могу им показать.
— Я попрошу одну из своих сестер, оставшуюся в Лионе. Она уже более десяти лет интересуется кафе, ресторанами и всеми приятными местами. Моя старшая сестра живет в старой части Лиона. Надо перейти одну из двух рек. Надо перейти Сону. Старый Лион — один из самых очаровательных кварталов города.
Мрачный тип пошевелился! Он скрестил руки. Он продолжает пристально на меня смотреть. В чем дело? Он прислушивается к нашему разговору с Оливье и Марком. Я его знаю? Бросаю взгляд в его сторону. Нет. Его лицо мне ни о чем не говорит.
Возвращаюсь к своему рассказу о Лионе.
— Конечно же, там есть приятные кафе и рестораны, в которых мы можем посидеть в субботу вечером, — говорю я.
Оливье заинтересовался.
— Старый Лион?
Слово «старый» его интригует. В «старом» он видит обещание живописности. Своеобразия. Рестораны, в которых он мог бы поужинать, расположены прямо напротив кукольного театра.
— Старый Лион, это где?
Он протягивает мне свой путеводитель по Лиону, открытый на карте города. Я тыкаю в план пальцем. Поднимаю глаза и замечаю, что мрачный тип исчез. Это хорошо, он действовал мне на нервы.