— А можно мне самой найти? Я знаю, что мне нужно, — она пристально посмотрела ему в лицо, боясь, что он откажет.
Есении не хотелось говорить, зачем ей нужна та или иная трава и снадобье. Так она сохраняла тайну. Многие снадобья и травы лечили не только раны, а имели несколько полезных свойств от разных недугов, поэтому старичок не смог бы узнать для чего именно то, что Есения у него купит. И напротив, если он будет ей подбирать состав сам, то она должна будет верно сказать для чего нужно, чтобы зеленейщик правильно смог ей продать лекарство.
— Ладно, — так же тихо произнёс он, — если девушка знает, что нужно, то прошу сюда, — и он отодвинул занавеску, прикрывавшую комнату справа от него.
Там были полки, на которых стояли баночки, скляночки, мешочки и сухие букетики трав висели под низким деревянным потолком.
Зеленейщик был стар, его уже давно не удивляло ничего. По роду своей деятельности чего он только не насмотрелся за свою жизнь. К нему приходили и инкогнито в масках, чтобы быть не узнанным. У него покупали сильные средства не только от головы, но так же этим средством можно убить лошадь, настолько оно было опасным. А ещё он получал заказы на изготовления смесей, кремов, микстур и прочее, и прочее и если он жив был до сих лет, то должен был благодарить только себя за то, что умел хранить чужие секреты.
Вот поэтому просьба Есении нисколько не удивила его.
Девушка через полчаса нашла всё, что нужно для того, чтобы раны Лабрадии затянулись, а так же траву для отвара, который она сама приготовит. Он этот отвар придаст силы Лабрадии, когда тот пойдёт на поправку.
С детства девочек в городе Хотшин учат, как лечить себя от разных болезней, и тем более колотые, резаные раны. Ведь Даймоны многие годы вели войны с Архонтами.
Их первый союз, их свадьба, должна была установить вечный мир между родами. Но вот смогут ли они? Теперь это было под большим вопросом.
Есения заплатила зеленейщику один золотой и благополучно вернулась обратно.
Теперь намазав рану Лабрадии и отпаивая его травами, Есения ждала его выздоровления. Оно не заставило себя долго ждать. И уже через два дня Лабрадии стало лучше, а вместо раны появился рубец. Однако оно было очень слабым, ведь потеряло много своей серебристой крови.
— Ты обязательно выздоровеешь, — шептала она ему, заставляя по глоточку пить отвар, восстанавливающий силы после потери крови. Лабрадия только благодарно моргало своими красными глазами.
На третий день в доме услад и утех разразился скандал.
С самого утра, как только Есения открыла глаза и заглянула под свою кровать, она всё- таки решила Ламбрадию оставить под кроватью, благо там ему было хорошо. Устроив ему постель из подушки, одеяла и пледа, которым накрывала его, таким образом, смастерив ему все доступные удобства, она могла спокойно отлучаться на непродолжительное время из комнаты, не боясь, что если даже кто- то и заглянет мельком к ней, то не увидит Ламрадию. Хотя Есения всегда закрывала свою комнату на ключ. Но, кто знает?
Скандал из криков Госпожи Луизы всполошили весь дом. Она так кричала и ругалась, и носилась по коридору, стуча во все двери, разбудив всех женщин, в том числе и Матушку Джиоти.
— В чём дело? — сонная Матушка в одной ночнушке приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
Её растрёпанные волосы смешно топорщились в разные стороны.
Как только Госпожа Луиза увидела её, она тут же подлетела к ней, резко открыла дверь комнаты Матушки и стоя у той на пороге громогласно, чтобы услышал весь дом, сказала.
— Это безобразие! Никогда, сколько я работаю и живу в этом доме, у меня не было воровства! И надо же! Что я вижу?!
— Госпожа Луиза, что вы, такое говорите? — всплеснула руками Матушка Джиоти, — кто украл? Кого?
— Не знаю кто! Но я это узнаю! — почти крикнула Госпожа Луиза, — а украли у меня!
— Что же украли? — стараясь сохранять спокойствие, Матушка Джиоти однако дрожала всем телом.
— Деньги, мои золотые украли!
— Боги! — Матушка Джиоти от неожиданности села на свою кровать.
— Вот попадётся мне этот вор, а он обязательно попадётся, — горячилась Луиза, — я с него три шкуры спущу! Там ведь все средства мои и крышу нужно отремонтировать, — с тоской в голосе продолжила она, — а кто будет ремонтировать в долг? Не поверят, что у меня, Хозяки такого популярного заведения и нет денег на ремонт крыши! А скоро осень, дожди, — причитала она.
Тут она снова раздухарилась.
— Девочки! Сейчас я буду осматривать каждую комнату и если я увижу у кого свои золотые, то берегитесь! — было от неё грозное предупреждение.
Все женщины повыскакивали из своих комнат и спросонья в недоумении стояли босиком и в ночнушках в коридоре, каждая рядом со своей открытой нараспашку дверью.
У Есении промелькнуло в голове: «Я пропала!»
Ведь если Хозяйка зайдёт к ней, то конечно увидит Лабрадию и тогда девушка даже представить не могла, что с ней и с ним будет.
Тут откуда ни возьмись, появился Иша. Он засеменил своими ногами и, подойдя вплотную к Госпоже Луизе, встав на цыпочки что- то стал шептать ей на ухо, косо поглядывая на Есению, стоявшую в конце коридора, возле своей двери.
У Есении от страха засосало под ложечкой, и она со смешанными чувствами смотрела на этих двоих.
Госпожа Луиза и Иша вдруг быстрыми шагами прошли по коридору в его конец и очутились напротив Есении.
— Осматривать комнаты мы начнём с тебя! — безапелляционно произнесла та.
— Почему с моей? — икнув от испуга, пролепетала Есения.
— Ты, у нас новенькая, всего то три недели как пришла. Вот с твоей комнаты и начнём! — строго сказала Хозяйка, — если у тебя совесть чиста, то и беспокоиться тебе нечего!
— Она, моя Госпожа, три дня назад как выходила из дома. Сказала Матушке Джиоти, что ей нужно в зелейную лавку, — глаза Иши бегали, смотря то на Есению, то на Хозяйку, то на Матушку Джиоти, которая подошла вслед за ними.
— Матушка Джиоти, это правда? — Госпожа Луиза хмуро смотрела на Есению.
— Да, это правда, — подтвердила та, — девушка сказал, что у неё разболелась голова, поэтому хотела купить микстуру в зелейной лавке, — пояснила Матушка, — вот я её и отпустила.
— Сообщникам она золотишко передала! Вот куда она бегала! — вдруг вскрикнул Иша.
— Что вы, себе позволяете?! — от обиды и несправедливого обвинения у Есении появилась злость на этого неприятного мужчину, — вы такой вечно улыбающийся, добренький, весёлый, а на проверку оказывается лжец и злобный!
— Есения! Посторонись! — скомандовала Хозяйка и резко рукой своей отодвинула девушку, загораживающую проход в свою комнату.
Есения закрыла лицо своими руками. Теперь всё пропало! Денег, конечно, она не брала, но за Лабрадию её так же накажут.
Через некоторое время, в течение которого она стояла в коридоре с закрытыми глазами и, не смея дышать от напряжения, и страха, девушка вдруг услышала голос Госпожи Луизы.
— Кроме её четырёх золотых и медяков, а так же отвара из травы, здесь больше ничего нет!
— Я же говорил, что она сообщникам всё вынесла, а траву купила, чтобы отвлечь наше внимание! — противный голос Иши, резал слух.
Есения убрала руки с лица. Гнев одолел её. Она не могла понять, куда делся Лабрадия, его никто не увидел, но сейчас она свой гнев направила на этого толстого мужичка.
— Как, ты, смеешь порочить мою репутацию?! Ты, мерзкий Монос! — взыграла кровь Даймонов у неё в груди, — почему, ты, зациклился на мне?! Может быть, это, ты, украл? А решил всё на меня спихнуть?!
— Есения, Есения, успокойся, — Матушка Джиоти погладила её плечо, — вы, Госпожа, не думайте на девушку, обратилась она к Луизе, — она здесь не причём. Когда шоу началось, я с ней была. Воины приходили и искали Лабрадию, я вам в прошлый раз рассказывала, а потом Есения ушла в лавку к зелейшику. Так, что девушка не смогла бы взять деньги.
— А почему, деньги пропали в день, когда шло шоу? — сердито пролепетал Иша.
— Потому, что я все эти два дня была у себя и не выходила из комнаты, — сказала Госпожа Луиза и подозрительно теперь уже посмотрела на Ишу, — а ты, откуда знаешь?! Ах, ты, засранец такой!