— Может быть, это действительно был его бред? — с надеждой спросил Шанкар.
— Нет. Ты знаешь мою репутацию. Я не стал бы верить какому- то проходимцу, я следил за ним две недели. Он говорил правду, но он не знает, что я знаю.
— Как так?
— После выздоровления, я ему ничего не сказал из того, что слышал, когда он бредил.
— Ты знаешь, где он живёт?
— Я за ним следил. Я все про него знаю. Его имя Джатин, его жену зовут Анака, — Честимир встал с кресла и прошёл к окну.
За окном наступил день, и он вдруг вспомнил её глаза. Его потянуло к ней, в груди защемило. Он отвернулся от окна.
— Ты, Шанкар, постарайся ничем не выдать того, что знаешь и с Пратапом будь осторожен. Последи за ним, внимательно отнесись к каждой его встрече. С кем встречается, с кем и о чём говорит. Не знаю, стоит ли тебе говорить отцу. Нужны веские доказательства, прежде чем посвящать правителя в то, что его сын замышляет убийство своего брата. Поверь мне, твой отец любит Пратапа, он его растил, кормил и обучал воинскому делу. Индивер не поверит Джатину. Кто этот Джатин, а кто Пратап, а вот когда с поличным уличим или же расстроим планы Пратапа, то тогда уж наша возьмёт.
— Я подумаю над твоими советами, Честимир. Мне пора, — Шанкар встал и слегка наклонил голову в поклоне.
— Будь стоек. Теперь от тебя многое зависит. Жизнь Махавира в твоих руках.
Шанкар вышел из дома Честимира ошарашенный, поражённый. Тяжкий груз внезапно свалился на его плечи и слова Мурали вспомнились ему: ты сможешь решить все сам.
А Честимир, как только ушёл Шанкар, позвал женщину, которая убирает его комнаты и приказал ей наполнить ванную горячей водой. Он решил, что сегодня пойдёт к этой таинственной даме, а для этого ему нужно было помыться, привести бороду свою в порядок и сменить бельё. Ведь, как известно, чтобы понравиться женщине, от мужчины должно пахнуть свежим бельём…
Лабрадия все очень успешно для себя устроило. Оно поимело двойную, а то и тройную выгоду: мало того, что оно отплатило этой молодой особе благодарностью за своё спасение, так и обустроилось в доме, где его больше никто искать не будет, а так же Лабрадия теперь при деле, приносящее доход. По договору с этой девушкой деньги они решили делить поровну.
Лабрадия имело свои цели, связав себя обязательствами с Есенией. Только наивный человек, коем и являлась Есения, мог подумать, что Лабрадия бескорыстно, в знак благодарности помогает ей. Нет, это было не так. Конечно, оно было ей благодарно за лечение, но сейчас, когда пошли посетители, нуждающиеся в тёплом, добром слове, а чаще и в совете дельном, оно задумало улизнуть со своей частью денег. Не хотел Лабрадия вечно быть за занавеской и шептать этой наивной девушке, что она должна говорить и что делать, чтобы клиенты, разинув рты, несли им свои денежки. Побаловали и всё. Однако и бросить Есению вот так сразу оно не могло, всё- таки мало- мальская совесть у него была.
Прошёл месяц после их ухода из Публичного дома и Лабрадия уже искало среди клиентов их заведения достойную пару незамужней Есении. Оно перебирало всех и остановилось на воине, зашедшем к ним случайно, как думала девушка, но Лабрадия решило, что эта кандидатура вполне устроит Есению.
И вот Лабрадия начал действовать. К слову сказать, это создание умело многое, поэтому его так недолюбливали обычные люди. Лабрадии тоже не особо жаловали людей и в городах бывали очень редко, только если уж совсем припрёт.
Наш проказник колдовал с умыслом и приворожил Честимира в его первый приход к ним. Чары действовать начали сразу, о чём сама Есения, не разбиравшаяся в магии, почувствовала тоже. Она за весь вчерашний и сегодняшний день только и думала об этом мужчине, у которого даже имени не спросила.
— А он придёт к нам ещё? — в двадцатый уже раз спрашивала она Лабрадию, когда были перерывы между посетителями.
— Придёт, придёт, — двадцатый раз отвечал ей Лабрадия и с удовольствием потирал свои тоненькие ручки.
И вот вечером он пришёл. Есения волновалась, но когда Честимир посмотрел ей в глаза, волнение как рукой сняло.
— Я пришёл, — он неловко себя чувствовал, но глаз оторвать от её лица в маске не мог.
— Я вижу, — её голос проник в его душу, — у вас возникли какие- то проблемы? Или всё решилось?
— Я последовал вашему совету и все поведал своему знакомому.
— Прекрасно, — Есения замерла.
Она желала быть с этим мужчиной, Честимир тоже хотел эту женщину.
Голова его была ватной, язык еле ворочался, но любовь, разгоревшаяся в его груди, была яркой, сильной, взрывной. Смотря сейчас на эту женщину и ощущая аромат её тела, Честимир уже знал, он влюблён. Чувство влюблённости ему, конечно, было знакомо, не мальчик, поди, но вот чтобы так сразу тянуло сумасшедше к женщине, которую он увидел только вчера, один единственный раз, такого он не помнил.
С языка хотели уже сорваться заветные слова- я полюбил вас, но Честимир был сильным воином и мужчиной, и воспитанным, поэтому он сдержался. Лишь любовался ею.
Есения что- то говорила ему, отвечала на его вопросы, но её мозг лишал её возможности адекватно всё воспринимать. Честимир ей нравился, её к нему тянуло, серые глаза его так нежно смотрели на неё, что первым порывом девушки было сбросить маску и признаться в любви. Однако она этого не сделала. Что- то, а может кто- то за занавеской мешало ей поступить опрометчиво.
Лабрадия наслаждалось, играя чувствами смертных. У него был свой собственный план. В нём присутствовал пунктик и для Есении. Оно не собиралось обманывать девушку, что было хорошо, а просто решило устроить вопреки её и его воли, их судьбу.
Лабрадия знало кто перед ним, в отличие от Есении. Честимир был знатен, богат и имел связи, он для Есении был подходящей партией, по решению Лабрадии. Есения не будет одна, она будет с ним и тогда оно выполнит уговор, и с лёгкой совестью покинет девушку и ненавистный ему город Кучелмин. Такой был план у Лабрадии.
Каждый день в течение двух недель Честимир приходил на беседу к Есении. Он и деньги платил, ведь её время имело цену. Никто утешать задаром не собирался, поэтому польза была двойная- Есения наслаждалась разговорами с тем, кого полюбила, а Лабрадия получал прибыль в виде монет от влюблённого Честимира.
Но так продолжаться более не могло и в один прекрасный день Лабрадия поднажало в своём колдовстве.
Вечером, после одиннадцати, когда луна появилась на небосводе, а ночь повеяла осенним холодом, Честимир не ушёл домой, а ждал, пока последний посетитель покинет дом Есении. Когда из двери её дома вышла женщина, приходившая за советом и утешением, Честимир затем вошёл в дом.
— Вы пришли, — с придыханием произнесла Есения. Она ждала его весь день.
— Да, я не мог больше ждать, — Честимир подошёл к ней вплотную.
Она не сделала шаг назад, а так и осталась стоять возле стола.
— Я рада, вас, видеть, — почти прошептала она.
— Мне приятно это слышать. Ведь вы знаете, что я влюблён в вас с первой нашей встречи.
— Влюблены? Я не знала, — Есения не кривила душой, говоря так.
— Да. Влюблён. Я воин, я уважаем в роду Архонтов и я уже не мальчик, поэтому я знаю, что хочу от жизни. Есения, будьте моей, и вся дальнейшая жизнь ваша и моя обретёт другой смысл, — тут он спохватился, — а вы, любите меня? — задал он запоздалый вопрос.
Есения улыбнулась. Глаза её светились под маской.
— Я люблю, — тихо сказала она, и щёки её запылали.
Честимир правой рукой снял с неё маску и залюбовался лицом своей возлюбленной.
— Ты назовёшь мне своё имя?
— Клариса, — ответила она.
— Ты, очень хороша, Клариса, — левой рукой он обнял её за талию и их губы слились в сладком поцелуе.
ХIV
На следующий день после своего приезда в Хотшин, Светозар первым делом направился к Ждане. Подойдя к резным воротам, он постучал. Через некоторое время ворота открылись, и на пороге появилась Калерия, тётя Жданы. Пышнотелая, розовощёкая, нос пуговкой, как у племянницы. Она улыбнулась ему.