— Умри, щенок! — прошипел он, сдавливая сонную артерию Светозара.
Но в памяти Светозара всплыл эпизод: Млада, мать Есении и клинок, который она ему дала. Так он и носил его во внутреннем кармане. Медленно, своими пальцами, Светозар расстегнул пуговицу на камзоле и резко достал из ножен клинок. Холодно блеснула сталь клинка и слёзы девичьи на нём, и звоном прозвучала музыка его, и Абраксас, удивлённый тем, что Светозар завершил его жизненный путь.
Тело мага бездыханное упало к ногам Светозара…
…Песни звонкие поются, прославляя молодожёнов: Светозара и Есению.
Она в белоснежном платье с белыми цветами в волосах. Он в шикарном золочёном камзоле с восхищением смотрит на неё. Молодые только вышли из Храма, где их обвенчал священник. Цветы, рис, хлебные зёрна посыпались на голову новобрачным.
— Счастья, любви и долгой жизни, желаем! — кричали со всех сторон.
Вот Беримир в парадном костюме и рядом с ним его жена Дарена, сияющая от счастья.
Родители Есении, Нереус, и Млада, смотрят во все глаза на свою единственную дочь.
— Девочка, моя, будь счастлива! — улыбается Млада.
— Любви тебе, Светозар! — Беримир пожимает руку сыну и поздравляет со свадьбой.
Музыканты играют весёлую торжественную музыку.
— Всем танцевать и пировать до утра! — подняв руку и обращаясь к своему народу, крикнул Беримир, — мой сын женится! Род Архонтов породнился с родом Даймонов! Пусть мир и процветание будут на наших землях!
Весь Алчедар пировал до утра, а молодые после двенадцати ночи ушли в свою опочивальню.
— Любимая, — Светозар раздевал Есению, — ты будешь самой счастливой со мною. Я никому не позволю обидеть тебя и каждое твоё желание исполню.
— Светозар, я люблю тебя больше жизни своей, — прошептала Есения покраснев.
Он обнял её обнажённое тело, и они упали в мягкую постель. Есения засмеялась и повернулась на спину. Их глаза встретились.
Светозар всё вспомнил. Он дёрнулся, но вовремя спохватился и усилием воли вернул себе самообладание. Перед ним лежала Есения, юная, восемнадцатилетняя, желанная и обворожительная. Он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Что такое?! — улыбнулась она.
— Ничего любимая, — и он поцеловал её.
Затем снова отстранился и заглянул ей в глаза, а потом обнял. Глаза Есении сверкнули и потемнели. Она загадочно улыбнулась. Она вдруг вспомнила другую свою жизнь, и от этого ей стало хорошо. Но он не должен знать о том, что она всё помнит…
Эпилог
…- Здравствуй, Агнехрон! — поприветствовал Нереус своего друга, как только тот открыл ему дверь.
— Правитель? — удивился Агнехрон, — давненько я вас не видел.
— Агнехрон, я пришёл к тебе не как правитель, а как друг. Поговорить надо, — Нереус вошёл в дом Агнехрона.
— Хорошо, коли так, Нереус, проходи, я рад тебе всегда и как другу и как правителю нашему, — Агнехрон пригласил Нереуса к себе в комнату.
Комната была большой, с печью и с кованой скамьёй. На скамье лежали подушки, с вышитыми на них цветами, красота, сея принадлежала золотым ручкам Беляны, его жены. Зимними вечерами, когда у Агнехрона было мало работы, она вышивала наперники для подушек. Поэтому в его комнате их было много.
Мужчины расположились на скамье.
— Ну, говори, Нереус, я слушаю тебя, — Агнехрон внимательно посмотрел в лицо своего друга.
— Вот, — Нереус раскрыл свой кулак, и на ладони у него хищно блеснуло в полутьме кольцо.
— Это кольцо принадлежит Младе?
— Да. Однако оно до этого принадлежало магу Абраксасу.
— Вот это новость! — Агнехрон удивился.
— Его узнал маг Мурали и рассказал немного истории. Когда нас венчали в Храме, Младе я надел это кольцо, но перед этим она мне его дала для церемонии.
— Ты, подозреваешь, что оно заговорённое? — осторожно спросил Агнехрон.
— Я даже уверен в этом.
— И что, ты, собираешься с ним делать?
— Я не знаю, но Млада больше его не оденет.
— А она знает, что оно у тебя?
— Знает. Видела, как я его взял, но ничего не сказала.
— Это колечко может принести много бед, — заметил Агнехрон, — магия бывает очень злой. Не хватало, чтоб ещё неприятности свалились на нас.
— Мурали сказал, что их два должно быть.
— Час от часу не легче! — нахмурился Агнехрон, — дай ка мне его посмотреть.
Нереус протянул ему кольцо. Тот взял осторожно и поднёс руку к светильнику, держа двумя пальцами золотое колечко.
— Выковано не у нас, — выдал вердикт он, — я руку местных мастеров знаю, всех до единого, — тут он встал, достал щипцы кованные и, зацепив ими кольцо, сунул его в огонь печи.