— И что с этого? — безразлично спросил Абраксас. Его стал забавлять этот разговор, — ты сейчас здесь стоишь, с тобой всё в порядке, так что не обессудь! — он театрально развёл руками.
— Есения спокойная девушка, — продолжила обвинять его, Млада, — она не убежала бы от мужа своего в неизвестность. Я её хорошо знаю. Я растила её, а вот, ты, не знаешь Есению совсем. Поэтому я сразу же поняла, что ты её заговорил!
— Это не твоё дело, — Абраксасу надоели обвинения Млады, — твоя дочь в порядке. Не нищенствует, не голодна. Вернётся, как только образумится.
— Я чувствую, что ты хочешь смерти Есении, — Млада в отчаяние сжала кулаки, — как, ты, можешь так поступать с ней?!
— А что такое? Я разве не устроил твою жизнь? Благодарить меня должна, а ты с претензиями приехала.
— Ты, Абраксас не знаешь главного, — хмуро сказала Млада, — Есения твоя дочь! — выпалила она.
Абраксас замер на мгновенье и пристально посмотрел на женщину.
— А обманывать не хорошо, — тихо и зловеще произнёс он, — откуда я знаю, что она моя дочь? Ты в молодости с кем гуляла? — и сам ответил на свой вопрос, — с Беримиром любовь крутила, а потом я был у тебя. А дальше кто? Через месяц я устроил твою свадьбу с Нереусом. Между всеми нами тремя, с кем ты была, прошёл очень короткий период времени. Что- то около двух месяцев, если я не ошибаюсь? — он прищурился и не отрывал глаз от неё.
— Женщина всегда знает от кого у неё ребёнок, — холодно заметила Млада, — а с Беримиром я не спала. Ты, взял мою девственность!
Абраксас нахмурился, замолчал. В тишине слышны были первые капли дождя, падающие на черепицу крыши. Казалось, это её утверждение заставило Абраксаса засомневаться. Но тут он встрепенулся.
— Иди домой, правительница. Все, что я могу тебе обещать- это то, что твоя Есения будет жива и вернётся к Светозару, когда придёт срок. Однако, если ты на всех перекрёстках будешь кричать о нашей связи или же натравливать Светозара на меня, то знай, что твоей дочери не прожить тогда и часа.
Млада схватилась за сердце.
— Иди! Мне больше нечего тебе сказать!
Как только за женщиной закрылась дверь, Абраксас хищно улыбнулся.
— Дурака нашла! Так я тебе и поверил, что Есения моя дочь!..
… В Кучелмине вечер. Хмурое небо то и дело освещается молнией. Она сверкает ярко, тихо, зловеще. Душно. Но дождь не начинается. Кажется, что небо чего- то ждёт.
По- тёмной улице идёт женщина. Чёрный, длинный плащ полностью скрывает её фигуру, а капюшон, одетый на голову, не позволяет редким прохожим увидеть её лицо. Вот она задержалась перед домом, над дверью которого висела вывеска, покачивающаяся от ветра. Вывеска гласила: «Ростовщик».
Женщина подняла голову на мгновенье, чтобы прочесть вывеску. Чёрная прядь волос выбилась из капюшона. Она поправила её и постучала в дверь железным молоточком.
Дверь через пять минут открылась и на пороге в смешном домашнем колпаке, съехавшем набекрень, с растрёпанными седыми волосами и в халате, появился сам хозяин, ростовщик.
— Вы, ко мне, госпожа? — тихо спросил он.
Женщина молча кивнула головой.
— Проходите, — он отступил в темноту.
Женщина вошла в коридор пропахший чесноком. Ростовщик в стоптанных домашних туфлях засеменил в свой кабинет, женщина в плаще за ним.
Зайдя в кабинет, он подошёл к секретеру, достал ключ отпер его и вынул из ящика золотое колечко.
— Я уж думал, что вы за ним не вернётесь. Хотел продать, — произнёс он, подавая женщине кольцо, — но раз вы пришли, то оно ваше. Помните, какую сумму мне за него должны?
Женщина молча достала чёрный мешочек и высыпала его содержимое на бархатное сукно секретера. У ростовщика довольно блеснули глаза, и он стал быстро пересчитывать золотые монеты.
— Все верно, — утвердительно заметил он, — с вами приятно иметь дело. Кольцо теперь ваше снова.
Янтарные глаза женщины засияли радостью…