— Какой кошмар! — прошептала Дени. Звук ее голоса отрезвил Куинна.
Какого черта я это делаю? — ужаснулся он. Зачем ворошу прошлое? Около меня сидит очаровательная, талантливая, свободная девушка, у которой куча своих проблем. Неужели я таким образом пытаюсь вызвать у нее интерес к себе? Идиот! И вдруг безо всякого перехода Куинн удовлетворенно подумал: а все-таки хорошо, что Ховард не ее отец…
Куинн нежно обнял девушку и притянул к себе. Жалость и сочувствие переполняли Дени. Не говоря ни слова, она прижалась к Куинну. Тот ласково поцеловал ее веки. Дени чуть запрокинула голову и потянулась к нему губами. Он крепче обнял ее и почувствовал, как сильно бьется ее сердце.
Это только секс, и ничего больше, напомнил он себе. Она — замечательная девушка, и надо постараться сделать все от меня зависящее, чтобы ей было со мной так же хорошо, как и мне с ней.
Куинн решительно поставил ее на ноги и, раздевая на ходу, повел в каюту. Он целовал ее и удивлялся, какая у нее прохладная и соленая кожа. Наконец, продолжая обнимать друг друга, они упали на кровать и надолго потеряли связь с реальностью.
— Как дела? — входя на следующий день в студию, спросил Куинн.
— Сегодня я начала делать цепь, — оторвавшись от работы, ответила Дени. Ей всегда нравились изделия из платины, хотя работать с ней достаточно трудно и многие ювелиры не любят ее за это.
— Ты решила сделать классическое плетение, — с удовлетворением заметил Куинн.
Дени кивнула.
— Да, мне так больше нравится. Цепочка тогда не смотрится перекрученной.
Куинн подвинул к себе табурет и устроился возле стола. Последнее время у него вошло в привычку сидеть около Дени и смотреть, как она работает. Спустя некоторое время он взял в руки ее альбом с эскизами и в сотый раз принялся рассматривать их. Каждый раз он находил в ее работах что-то новое для себя и оригинальное. Придуманные Дени украшения шли в разрез с общепринятыми правилами, но при этом выглядели красивыми и изящными. Куинн искренне восхищался ими. А ей было приятно, что рядом находится человек, которому интересно все, что она делает.
Зазвонил телефон. Дени сняла трубку и услышала голос своего ассистента Стива. Он сказал, что к ним в магазин зашел Метт Хаммонд и что он хочет встретиться с ней. Дени продиктовала свой нынешний адрес и сказала, что будет его ждать. Ей предстояло в первый раз встретиться со своим двоюродным братом. Когда через десять минут в дверь позвонили, Дени от волнения не могла сдвинуться с места, и Куинн пошел открывать дверь.
— Куинн? — удивился Метт, переводя взгляд с хозяина дома на Дени и обратно. — Я не знал, что вы знакомы, — поспешил пояснить он, пожимая протянутую руку друга.
— Я заказал Дени сделать для меня небольшую вещицу, — улыбнувшись, ответил Куинн. — Ну что же ты стоишь? Проходи в дом.
Пока Куинн и Метт обменивались приветствиями, Дени успела разглядеть Метта Хаммонда. Он был почти одного роста с Куинном, худощавый, с копной прямых, песочного цвета волос и серыми глазами, похожими на глаза ее матери.
Все трое устроились в гостиной. Весело болтая, Куинн налил в бокалы вина, а затем, сославшись на какое-то срочное дело, вышел из комнаты, оставив Дени и Метта вдвоем.
Стараясь скрыть волнение, Дени завела светскую беседу, одновременно пытаясь понять, почему Метт Хаммонд захотел увидеться с ней. Она спросила его о Блейке и поинтересовалась, есть ли у него с собой фотографии сына. Учитывая все сплетни, связанные с отцовством Метта, вопрос был весьма рискованным, и Дени еще больше разволновалась, не допустила ли она какую-нибудь оплошность. К ее радости, Метт тут же достал портмоне и вытащил из него несколько фотографий. Со снимка на нее смотрел симпатичный сероглазый мальчик.
— Сколько ему?
— Три с половиной, — с гордостью ответил Метт.
— А можно я пошлю его фотографию моей маме?
— Выбирай, какая из них тебе больше нравится, — с явным удовольствием предложил он.
— Да мне все нравятся. Ну вот эту, например.
— Хорошо! А знаешь, — чуть смущенно начал Метт, — по-моему, нам давно уже было пора встретиться.
— Несомненно, — моментально откликнулась Дени. — Я уверена, что мама будет рада вновь увидеться с Оливером и твоей матерью, ну и, конечно же, с тобой и Блейком. Как ты думаешь, это возможно?
— Даниель, дорогая, у меня нет никаких претензий к Соне, и я буду только рад спустя столько лет расцеловать ее. Но, к сожалению, все не так просто, и я сейчас не могу тебе сказать, как отнесется к этому отец. Давай не будем торопить события, а начнем с малого…