- Иди в задницу со своей романтикой за мой счёт! – огрызнулась она и ушла с балкона.
Нерадивый муж почесал в затылке, Алка всегда была отходчивой. Стоило ему поцеловать и провести рукой вдоль её тела, как тут же забывались все его косяки. Но почему-то это не срабатывало в последние недели, как только повредила руку, так и взбесилась.
Романа данное положение дел не устраивало. Галина ещё не пала перед его шармом, значит, надежды на безбедное будущее под крылом начальницы придётся пока отложить, и надо поберечь то, что имеет. Как же он обрадовался, когда Алка смогла раздобыть путёвки на отдых и отстать от его озабоченной провалом души.
- Правду говорят, только потеряв, начинаем ценить… - промямлил себе под нос.
Беспокоился он не зря, Алочка перестала его обслуживать. Возится с Богданной и постоянно что-то вяжет. Теперь Роман был вынужден сам себе гладить, готовить, даже стирать. Благоверная смотрела волком и резко обрывала любые попытки поцеловать одним лишь вопросом: на когда билеты в Сочи?
Пришлось отступить, но это ненадолго. Выхода не было, пришлось присоединиться к жене и дочери, дабы возобновить прежние отношения. Все трое спустились вниз. Взбалмошная девчонка понеслась прочь от родителей, а Рома притянул к себе Аллочку.
- Прости меня! – проговорил он грудным голосом, прекрасно помнил, что женский пол от него таял.
- Бог простит! – отрезала и пошла следом за весёлой Даной.
- А кто сказал, что будет легко? – развёл руками, выговаривая вслух.
Дневная прогулка развеяла разлад в семье. Отец и дочь немного поиграли в догонялки, пока мать не спеша прогуливалась у прибоя. Алла с умилением наблюдала за своей девочкой, её радостный, звонкий смех мог растопить отвердевшую душу. Девчушка в этот миг оказалась на руках у матери и завизжала от удовольствия, когда та начала прятать от "хищника", кого так усердно изображал весёлый папа.
- Папочка! – звала во весь голос дочь. – Нет! Нет! Папа! – отбрыкивалась, пряча ноги и попу, ведь он грозился их покусать.
- Я напоминаю себе какого-то извращенца! – ворчал себе под нос Андрей и лупил с ещё большим остервенением грушу, наполненную песком.
В добавок ко всему, окна спортивного зала выходили в аккурат на берег Чёрного моря. И это счастливое семейство маячило у него перед глазами, когда он пытался унять в себе раздирающее чувство собственничества и зависти. Он набрасывался на кожаную грушу с такой злостью и остервенением, как только глаза находили полную женскую фигуру на линии соединения моря и песка.
- Чёрт бы тебя побрал! – оскалился тренер и с ещё большей силой боксировал.
Когда дружная семейка вновь появилась в обзоре французского окна, а мужчина обнимал свою женщину, Дана закричала: «Папочка!» - у Андрея все внутренности оборвались. Он с жадностью наблюдал, как высокий красавец обнимает Аллу и Дану. Ревность, злоба, дикая ярость овладели сенсеем. Философия оказалась бессильна, вся энергия ушла на то, чтобы мутузить висевший снаряд.
Спортивное орудие, в конце концов, не выдержало и дало трещину, а мощный крюк под потолком опасно расшатался. После одного из ударов груша отлетела в сторону окна, крепление всё-таки не выдержало… Тяжелый спортивный снаряд врезался в окно. Стекло поддалось и с грохотом посыпалось вниз. На шум сбежались все работники спортзала.
Андрей Андреевич стоял в проёме без стекла и смотрел вдаль на ту, что медленно обернулась, услышав шум, их взгляды встретились. Он и она замерли, как громом поражённые. В первые секунды Алла нахмурилась, пытаясь понять, кого сейчас перед собой видит, не поверила своим глазам, рот от удивления приоткрылся.
- Этого не может быть! – прошептала. – Ты? – смотрела, широко раскрыв глаза.
- Я! – закивал головой, как китайский болванчик тренер, растягивая рот в улыбке, он смог прочитать её удивление по губам.
Алла подошла к газону, держа на руках Дану. Обида сквозь смех, проскользнула в её голосе.
- И стоило ехать за тысячу километров от дома, чтобы лицезреть здесь Изверга? – показала в его сторону пальцем.
- А я смотрю, ничего не поменялось с тех пор, как мы расстались, радио трещит бесперебойно! – огрызнулся Андрей, которого начали теребить работники пансионата, расспрашивая, как произошло то, что окно разлетелось вдребезги, а груша теперь лежит на газоне у пальм. – Да, отстаньте вы от меня! – гаркнул он в сторону тех, кто лез к нему с расспросами. – Крепить надо было лучше, а не ныть теперь!