- А я же собиралась селёдочку пожарить! – веселилась отменному результату Алка.
Прислуга взвыла, они хорошо помнили утренний "амбре" жаренной селёдки. Кухарка пришла в восторг, что этой чудаковатой женщине негде будет готовить ужасное блюдо.
За воспоминаниями прошла и ночь, женщина с усилием воли заталкивала в дальний угол картинки с участием Андрея, но от них не спрячешься, память услужливо подсовывала всё то, что не хотелось припоминать. Роман прервал её работу, сообщив, что пора спускаться на завтрак.
- Идём уже! – спокойно отозвалась, поднимаясь, чтобы разбудить своё любимое чадо. – Милая моя… - легонько потрясла малышку. – Пора идти выбирать себе подарки! Тебя ждёт самый незабываемый день в жизни! Поднимайся… - целовала и целовала дочурку то в щёчку, то в ручку, то в плечико, а то и в попу.
Богдана улыбнулась счастливой улыбкой и зевнула, обняла мать за шею, соглашаясь сонным голосом идти в ванную умываться. Втроём спустились к столу.
Роман отстранённо поздоровался с соседями. Сидя за столом, с интересом рассматривал бледное лицо Андрея. Лизонька вилась возле мужа, аки та пчёлка, Алку это сильно раздражало, но, решив на этом не акцентировать внимание, повернулась к Дане. Мать и дочь весело щебетали о своём, планируя, чем заняться сегодня. Обе договорились провести до обеда день в аквапарке, после пройтись по магазинам, а закончить вечер здесь в столовой. Программа, которую обещали показать, им понравилась: конкурсы, клоуны и певцы – всё к услугам отдыхающих.
Андрей смог вздохнуть спокойно, увидев своими глазами, что Алка больше не грустит, её отпустило вместе со слезами там, в душе. Под конец завтрака даже смог улыбнуться, но, его натянутая весёлость была недолгой. Неожиданно появился курьер с пакетом документов.
Абхазец не утруждал себя выяснением всех деталей, ему было достаточно узнать имя Андрея. Его юристы мигом оформили все нужные бумаги и отправили на подпись. Сенсей смотрел на дарственную с печатью.
- Что там? – полюбопытствовала Аллочка, её душевные раны ещё кровоточили, нанесённые им в машине, перегнулась, чтобы всё рассмотреть. – Новогодний подарок от Уважаемого Инал Таркил? Тебе стоит принять! Ведь заплатил за него своей кровью! – сплюнула через плечо, взяла за руку дочь, оставив его сидеть с удивлённым лицом.
- Что это? – взревел он, опомнившись.
- Подарок от Уважаемого Инал Таркил! – вжал голову в плечи подросток-курьер, от страха хотел сбежать, но ещё не всё передал. – Не важно, подпишитэ или нэт, начальнык сказал, что прышлёт его к тэбэ дамой!
- Чёрт! – стукнул кулаком по столу.
- Что это? – забирая бумаги, спросила Елизаветта. – Джип? – от прочитанного, у неё глаза полезли на лоб. – Конечно, надо брать! – тут же выпалила.
- Тебе бы дать волю, то и меня продала бы за модную шмотку! – огрызнулся Андрей.
Ему Лизка так надоела за вчерашний вечер и сегодняшнее утро, что хотелось убежать подальше, её навязчивая забота бесила. Когда она его обнаружила в полуобморочном состоянии, то начала причитать, долго не могла заткнуться. Не переставая "переживать" за любимого супруга, всё-таки смогла обработать раны и синяки, и помочь добраться до постели. Андрей сразу же провалился в спасительный сон, чтобы только не слышать её кудахтанье. Казалось, Лизка ни на миг не умолкала. Всё приговаривала, что будет жаловаться, что подаст в суд…
- Заткнись, ради Бога! – попросил Андрей жену, - У меня голова болит, а ты всё зудишь и зудишь. Забудь! Всё прошло!
После завтрака Лизавета потащила Андрея в салон красоты. Она так надеялась, что расслабляющий массаж с ароматерапией помогут принять мужу правильное решение, и согласиться на подарок щедрого кавказца. К большому недовольству Андрея, комната для реллакса была полностью застеклена, лёжа на кушетке, он с интересом мог наблюдать за тем, как веселятся люди в аквапарке.
Массажистка старалась на славу, но ей так и не удалось расслабить мужчину. Он видел там, у бассейна Алку и Дану, парочка веселилась от души. Через стекло не было слышно ни звука купающихся, но он отчётливо представлял весёлый заливистый смех Богданы и отрывистый Алкин. Его тянуло со страшной силой к ним, только останавливало то, что он сильно обидел ЕЁ, и это уже не в первый раз.