– Подождите, – кинулась за доктором Алина. – Вы можете сказать, почему она умерла?
– На первый взгляд криминала нет – сердце, но вскрытие покажет. Я позвонил в полицию, происшествие зафиксируют и на спецтранспорте тело отвезут в морг, – отрапортовал врач.
– Понятно, – кивнула Алина и вернулась к Вере Семеновне, которая находилась в полуобморочном состоянии. Ее поддерживал сын. Он выглядел весьма растерянным. Мать надо было положить, но куда? В комнату, где лежала Ада Семеновна, он завести ее боялся.
– Андрей, примите наши соболезнования. Какое горе. Может, отведем Веру Семеновну в бухгалтерию? – предложила я, догадавшись, какие сомнения его мучают.
– Да, да, – он кивнул. – Где бухгалтерия?
– Сюда, – я распахнула нужную дверь. – Здесь еще одной женщине плохо, вы не против, если она посидит у вас?
Брюнетка, хозяйка кабинета, не стала возражать. Узнав о смерти юбилярши, она побледнела:
– Надо же. В первый раз в «Мимино» человек умер. Сейчас, сейчас я помогу.
Она засуетилась над Верой Семеновной: открыла бутылку нарзана, достала из ящика стола валидол и валерьянку. Напоив лекарствами Веру Семеновну, бухгалтер предложила прилечь на диван, очень кстати оказавшийся в кабинете:
– Ложитесь, вам здесь будет удобно.
Оставив мать на попечение брюнетки, Кружилин вышел с нами в коридор.
– Надо отменить банкет, – мрачно сказала Алина.
– Да, – согласился Андрей Михайлович. – Алина Николаевна, вас не затруднит объявить гостям, чтобы они расходились по домам? Так и скажите, Ада Семеновна скоропостижно скончалась.
– Да, я скажу, – Алина пошла в зал.
– Марина… – обратился ко мне Кружилин.
– Можно просто Марина.
– Вы не могли бы со мной зайти к тете. Я… – он умолк на полуслове, и я поняла, что он просто боится переступить порог комнаты, в которой лежит покойница.
Не могу сказать, что я вошла в комнату абсолютно спокойно. И у меня по коже пробежал холодок, когда я увидела Аду Семеновну, все так же лежащую на полу. Врачи, уходя, даже не потрудились ее чем-то прикрыть.
– Бедная тетя, – простонал Кружилин, отводя глаза в сторону. – Она так радовалась предстоящему юбилею. Скажите мне, когда вы ее нашли, она была уже мертва?
– Нет, она была еще жива, – ответила я, ища глазами, чем бы накрыть покойницу. Мой взгляд упал на стопку скатертей лежащих на краю стола. Белых скатертей не было. Были только синие и красные. Я выбрала синюю и накрыла ею тело.
– Так что же с ней сталось? Сердце?
– Наверное, – я пожала плечами. – Так и доктор сказал. Но, знаете, она очень странно себя вела, как будто находилась в оцепенении, будто была чем-то напугана и одновременно удивлена.
– Как это?
– Она смотрела перед собой. Потом сказала странные слова: «Она все знает. Я виновата перед ней. Она пришла за…», – слово в слово повторила я последние слова Ады Семеновны.
– Ничего не понимаю. О ком она говорила? – нахмурился Кружилин – Кто пришел? За чем пришел? Здесь полно гостей. К кому ее слова относились?
– Не знаю, – развела я руками. – Она не успела договорить.
– Странно. Вы говорите, она была напугана? Когда мы вчера встретились, она не казалась ни испуганной, ни озабоченной. Да и сегодня с утра выглядела очень бодро. Волновалась, да, но это было приятное волнение. Кто же ее мог так напугать? Что ее могло так расстроить? – задумчиво спросил Кружилин. Я опять пожала плечами. – У нас с мамой не так много родственников, – вздохнув, сказал Андрей. – Отца я почти не знал, он умер очень рано. С его родней мама отношений почти не поддерживает. А тетю Аду мы очень любили, помогали материально, услуги домработницы оплачивали. Сколько раз я предлагал ей переехать к нам. Жила бы с матерью. Им вдвоем не было бы скучно, а мне было бы спокойнее. Я постоянно в разъездах. Конечно же, домой звоню, но одно дело телефонная связь, и совсем другое дело, когда радом с матерью близкий человек.
В кабинет вошла Алина.
– Андрей Михайлович, я сказала гостям о смерти Ады Семеновны и пообещала сообщить им о дне похорон. Вы, кстати, будете присутствовать на похоронах?
– Разумеется, я останусь на похороны. Надо только определиться, когда будем хоронить тетю Аду.
– Это хорошо, что вы остаетесь, – кивнула Алина. – Вы извините, конечно, у вас такое горе… А тут я…
Я закатила глаза. Сейчас Алина заведет разговор о деньгах, которые она потратила на подготовку юбилея. Эх, не время сейчас. Хотя, если не сказать сейчас Кружилину, потом будет поздно, он уедет, а Алина… Она столько своих денег вбухала в праздник.
– Аванс в ресторане. Покупка платья. Обувь. Цветы. Тамада и живая музыка, – перечисляла Алина, потупив глаза. – Ада Семеновна сказала, что вы компенсируете все расходы. Вот, у меня есть все квитанции, чеки… – она протянула Кружилину пачку бумажек. – Продукты, наверное, можно оставить на поминки. А цветы связать в венки, – тяжело выдохнула она, – все меньше расходов.