Опять окатило жаром. На лице пот выступил. Слизнул с верхней губы мелкие капельки. Почувствовал на языке соленый привкус. Воды моему организму явно не хватает!
Уцепил правой рукой ребро кровати, подтянул себя, перевалился на бок и опустил ноги на пол. Сел, прислушиваясь к себе. Вроде бы нормально. Голова немного закружилась, но сразу же и успокоилась. Я даже испугаться не успел. Ноги? Ну-у, кровь к ним сейчас прилила, ушибы явственно заныли, заболели, но тут же почти отпустило. С руками вообще все хорошо, шкурка горит, а болей нет.
Теперь хоть головой можно покрутить. А то все, что ранее сумел разглядеть, это наружная стена спальни с окошком. Где тут портрет? Это то, что в первую очередь осмотреть нужно.
Пусть окошко и было небольшим, но света через его кривые стеклышки проходило вполне достаточно, чтобы хорошо освещать всю спаленку. М-да, невеликая у меня комнатенка! Представил, как здесь летом жарко будет, если уже сейчас дышать нечем. Да еще и печурка топится…
А вот и портрет. С кровати все видно. Ну, почти все. Мелкие детали не смог разглядеть. Пришлось вставать. Ну а как иначе? Кто-то скажет, что шибко тороплюсь? Да ничуть. Мне вживаться в эту действительность поскорее нужно. А ноги…
Ноги уже почти и не болят! А то, что раны под бинтами зудят и ноют, так это нормально. Должны они зудеть и ныть. Значит, заживают. Больше двигаться буду, быстрее все заживет. Единственное, что беспокоит, это голова. Но и она сейчас повода к тревоге не дает. Поэтому осторожно и не спеша поднимаюсь… Правда, левой рукой при этом крепко в стойку балдахина вцепился. Так, на всякий случай. Встаю…
Шатнуло в сторону. Правая рука сама собой вверх рванулась, ухватилась за свисающий над головой край балдахина. Ткань натянулась, затрещала опасно, но выдержала. Зато пылью сверху осыпало всего с головы до ног. Тьху! Апчхи три раза!
Ух, как продрало всего. И кружение с чихом вылетело.
Даже повеселел. При чихании голова себя никак не проявила. Выходит, головокружение от того, что просто залежался? А боль была да сплыла? Запросто такое может быть! Я, конечно, не доктор и соответствующего образования и тем более опыта в лечении не имею, но и кое в чем тоже неплохо соображаю. Профессия обязывает. Обязывала, то есть. К тому же это мой организм, и кому, как не мне, понимать, что он хочет и что ему нужно.
Отпустил балдахин, отряхнулся от пыли. Наклоняться не стал, так, с груди ладошкой хлопья серые смахнул и на этом остановился. Сейчас вернется дядька, он старик с виду здоровый, пусть и занимается чисткой одежды своего подопечного. И кстати, почему тут столько пыли? Кто в этом доме обязан за чистотой следить, пыль эту самую убирать? Усмехнулся – распустились без меня, окаянные.
Это я так сам себе настроение поднимаю! Но вопрос и в самом деле серьезный. В этакой грязи жить? Нет, как-то не хочется.
Подошел поближе к стене. Доковылял, если называть вещи своими именами. И левой рукой так за стойку и придерживался все время. Благо, портрет почти рядом с кроватью висел. Да что портрет! Тут все рядом. Маловата у меня комнатенка, маловата, разгуляться негде.
В общем, остановился перед фотопортретом. Вгляделся. Нет, незнакомые мне лица. Никогда их не видел в той моей жизни. Выходит, не из первых мы в государстве. И не особы, приближенные к императору. Плохо? Отнюдь! Наоборот, это очень хорошо. Ни к чему на виду у всех маячить.
Ну, кто тут кто? Попробую угадать с первого раза. Да ладно, довольно хохмить! Понятно же все. Отец и мать это, больше некому. Сидят в креслах с высокими спинками за столом. То есть отец сидит, а мать у него за спиной стоит, одну руку на плечо положила. Бумаги разложены, пепельница, трубка, из которой легкий дымок идет…
Осмотр начал почему-то с мужчины. Вглядываюсь внимательно. Чуть удлиненный овал лица, пышные усы и бакенбарды, на лбу высокие залысины. Волосы кудрявые, с начесом на макушку. Там что, тоже маловато растительности? Или это мода такая?
Так, дальше. Волосы больше светлые, чем темные. Брови вот явно черные. Губ за пышными усами не разглядеть, бороды нет. Бакенбарды… Упоминал уже. Кроме того, что усы плавно в эти самые бакенбарды переходят. Прикольно, кстати, выглядит. Глаза… Обыкновенные глаза! Фотография черно-белая, поэтому без цвета. Но выразительные такие. Строгие! И мундир. Чей он, к какому роду войск принадлежит, не знаю. Как не разбираюсь и в звании. Но раз князь, то оно наверняка немалое. Может быть. Награды на груди, ленты какие-то, крест под стоячим воротом. Георгиевский? Похож. Кстати, еще и в этом нужно будет обязательно научиться разбираться.
Дальше смотрим. Родительница. Мать этого те… Нет, уже моя мать, привыкать пора к новой действительности.